.. Выдержка из интернета..
Анонимный отзыв учителя из Москвы
…лет пять назад в московских школах начало становиться всё хуже и хуже. Расскажу подробнее.
***
Теперь каждые пять лет меняется директор. Сформировавшегося коллектива больше нет. Новый глава приходит с новой командой, подтягивает своих, а учителей, которые мешают, увольняет. Каждый новый директор должен пройти аттестацию, а школа становится площадкой для реализации его любых безумных идей.
Школы объединились в комплексы по несколько корпусов. Сегодня ты работаешь в одном корпусе, а на следующий год тебя могут перевести в другой. Никаких закреплённых за учителем кабинетов. Школы потеряли своё лицо, дух, традиции, индивидуальность.
На педсоветах во всех школах Москвы нам говорят одно и то же, по вышестоящей указке. Директора — исполнители, менеджеры в образовании. Завучи — тоже, только часто это неумелые исполнители, которые не могут правильно распределить нагрузку. А ведь учитывать надо многое, даже темперамент учителя.
В школах появились профильные классы. Однажды мне довелось работать с инженерным, в котором большую часть составляли мальчики. Они достались мне, когда я снова поменяла работу и перешла в другую школу. Я не учила этих детей ранее, и они так и не привыкли к моим требованиям. Сказать, что за всю свою жизнь я не видела ничего хуже этого класса, — это ничего не сказать. Я измучилась с преподаванием литературы, пока вела у них.
В каждом профиле разное количество часов на изучение конкретных предметов; изучение некоторых заканчивается уже в девятом классе. Ученики это быстро поняли и стали потребителями услуг. Они не желали стараться, учиться и трудиться, поэтому агрессивно относились ко всему, что они не хотели изучать и что им навязывали. Дети заявляли, что литература как предмет им не нужна, они искренне не понимали, почему они должны читать огромные романы, если можно прочесть их в кратком содержании. На уроках они постоянно пользовались телефонами. У меня создавалось впечатление, что я учила их не анализировать текст, а по-хитрому списывать, воспользовавшись гаджетом. Они не носили художественную литературу на уроки, учебники — тоже. Для инженерного класса человек — это цифра. Разговор о душе вызывал у них насмешки. Было очень сложно.
Каждое воскресенье у меня было отравлено подготовкой к литературе. Мне надо было построить урок так, чтобы дети, ничего не читающие и не желающие работать, хоть что-то делали. После занятий у меня возникало ощущение, что это самый отвратительный урок, что всё пошло не так, что я бездарный учитель.
С другими классами было легче — они тоже не читали, зато дети там были более душевными и родными по характеру. Но в целом в школах сейчас процветает цинизм, на переменах стоит мат, отношение к учителю стало как к обслуге, и он всегда во всём виноват, потому что администрация делает всё, чтобы родители не пожаловались.
Никаких выступлений и праздников в школе больше нет, потому что однажды родители пожаловались, будто дети не учатся, а только поют и танцуют на сцене. Все выступления к праздникам сразу прекратились, больше у нас нет никаких чаепитий, экскурсий. Остались только те мероприятия, которые влияют на рейтинг школы.
Отдельных слов заслуживают учебники. Я надрываюсь в поисках упражнений для своего коррекционного класса, работая одновременно учителем и методистом, потому что при объяснении новой темы не могу воспользоваться учебником. Кто так безграмотно подбирает упражнения? Почему такие книги вообще допускают к использованию? Когда-то я работала по учебнику Львова, мне он очень понравился, и я до сих пор беру материалы оттуда.
А на литературе ещё одна беда: я удивляюсь, почему так несносно составлены биографии писателей. Неужели нет никаких интересных фактов из жизни, которые дети могли бы с интересом прочесть, запомнить? Потом они могли бы воспользоваться этими знаниями при написании сочинения на ЕГЭ. Вместо этого — сплошные цифры, периодизация творчества, названия кружков, сухие факты. Если дан краткий анализ стихотворения, то таким языком, что я иногда сама не понимаю, о чём говорят авторы учебника. Все выходные я составляла интересные справки о биографиях, творчестве поэтов и писателей, подбирала упражнения для своих учеников по русскому, печатала, печатала и печатала…
Как проходит день учителя с понедельника? Средняя нагрузка — 30 часов. Мы приходим в школу к 8 утра. Проход строго по карточкам. Везде установлены камеры департамента образования. Как только звенит звонок с урока, ты должен немедленно отпустить детей, выставить отметки, записать домашнее задание (иначе директору сразу станет известно, что ты не внёс его вовремя в электронный журнал), выключить свет, открыть окна. Выйти на перемену для дежурства. Ходить строго до середины коридора. Под камерами нельзя читать, есть, пить, проверять тетради. Если в твоё дежурство произойдёт травма, будет выговор и могут потом уволить. Пообедать нет времени. После 15:30, когда закончатся седьмые уроки, тебе предстоит совещание на полтора часа. Если ты не выключил свет и не проветрил класс, то на педсовете ты объявляешься нарушителем не помню какого приказа не помню кого. Мы подписали уже столько бумаг, что ознакомлены с таким-то и таким-то приказом, что не помним даже, за что ещё в школе мы не отвечаем. За несвоевременность заполнения журнала тоже постоянные взыскания.
В чатах в вотсапе приходит по сто сообщений за день (по теме и нет), на которые приходится отвлекаться. Помимо чатов у нас есть ещё несколько почтовых электронных ящиков, куда тоже приходит разная информация.
Когда начались дистанционные занятия, многие не понимали, как пользоваться зумом, — нас никто не обучал. Учителя находились в страшном стрессе.
Надо сказать, что учитель вообще постоянно находится в стрессе, потому что всё везде фиксируется, ты в открытую (или с намёком) обсуждаешься в общем чате коллектива, если что-то не выполнил или забыл выполнить. На педсоветах о тебе могут говорить в третьем лице, чтобы не навлечь на себя беду. Вроде бы про тебя, но и не про тебя, а пожурили — и всем стало понятно, как делать нельзя.
Никому нет дела до того, чтобы найти правду. Нет задачи поставить образование на нужный уровень, наладить обучение и помочь ученикам. Завучи стали винтиками в системе. У школы есть одна задача — сэкономить, у педагога — заработать больше. Тот, кто легче ко всему относится, кто не переживает душой за детей, сейчас на высоте. В коллективе нет элементарной культуры общения, нет этики среди руководящего состава. Это тоже очень угнетает.
У нас в школе ввели дни открытых дверей. Это значит, что после окончания семи уроков, а также всех дополнительных (учителя обычно ведут их с 16 до 18 часов), ты остаёшься до 20:00 в школе для беседы с родителями, которые пожелают прийти к тебе. Это окончательно выматывает.
Нам не доверяют проверять тетради, мы обмениваемся стопками с коллегами — для чистоты эксперимента, чтобы мы, зная своих учеников, не подправили что-то. Очень унизительная процедура. Это происходит со всеми проверочными работами, и так сейчас во всех московских школах.
Все диагностические работы, которые присылает город, заказывают завучи. Есть независимые диагностики — они обязательные и бесплатные, а есть проводимые на усмотрение школы — они уже платные. Школа может хоть каждый месяц заказывать платные работы на «СтатГрад». После написания работы детьми мы должны вбивать все их ответы в специальную форму для завуча, который потом отсылает их обратно в «СтатГрад». На всю процедуру отведены короткие сроки, и это занимает очень много времени. А ещё говорят, что учителей освободили от бумажной волокиты!
Нас заставляли сдавать ЕГЭ в Московском центре качества образования. Это влияет на рейтинг школы. Если тебе достался сильный класс, то они хорошо занимаются и с ними меньше проблем, а твоя зарплата и премии — больше. Но если ты работаешь со слабыми детьми, которые не попали в профиль или предпрофиль, то ты обречён. Во-первых, неравнодушный учитель вкладывает много сил на подготовку к урокам с такими детьми. Во-вторых, эти ученики нигде не занимают призовые места, а все контрольные пишут ниже городского уровня. Это плохо сказывается на рейтинге школы. Бедному учителю, который и так за год втрое больше вкалывает с таким классом, чтобы вывести их хоть на какой-то уровень, достаётся на каждом совещании, да и премии стимулирующего характера он никогда не получает.
Ещё один минус — дети учатся в началке в одном здании, потом с пятого по шестой класс — в другом, после переходят в третье. Соответственно, всё это время меняются учителя. Затем в восьмом классе дети сдают экзамены в предпрофиль, и тогда снова может поменяться учитель и состав класса. В десятом классе — новые перемены с профилем, составом класса и педагогами.
Как тут можно говорить о преемственности, о какой-то последовательности в обучении, единых требованиях, спокойной обстановке? Как можно воспитать и взрастить своих детей одному педагогу, если он сам не знает, где окажется на следующий год, если у этого педагога всё время меняются не только классы, но и кабинеты, здания? Даже директор меняется — приходит новый человек с новыми взглядами и рушит всё, что создавалось предыдущим главой, начинает внедрять что-то своё и снова выжимать все силы из учителя.
К нам постоянно ходят на уроки. Ко мне за год пришли столько раз, как за все 15 лет не приходили. И приходят, не предупреждая заранее о времени и дате. А уж если появилась жалоба, даже необоснованная, то тебя с ней не ознакомят, чтобы, НЕ ДАЙ БОГ, не было скандала; но проверками замучают.
Завуч, которая приходит внезапно, берёт с собой огромный лист оценки педагога, в котором около 30 критериев. Что она хочет увидеть на уроке, мы не знаем заранее. За несколько лет я усвоила лишь то, что от меня хотят групповой метод работы, а также пользование МЭШ и деятельностный подход: я направляю, а ученики всё делают сами. Никто ничему не учил. Курсов не было.
Это всё некрасиво, унизительно, бесчеловечно и аморально. Учитель живёт с постоянным чувством вины, что он чего-то не успевает, что к нему придут на урок и снова всё будет плохо.
При такой работе за последние шесть лет я стала угасать. Не понимаю, почему так разлюбила школу, детей, почему нет настроения и постоянная депрессия, почему нет сил, а впереди одна чернота. Куда идти, на какую работу? Я ничего не умею, кроме преподавания.
#школа #образование #учитель