Участвуя в лётных испытаниях разных авиационных систем (это было главным в работах Лётно-Исследовательского института), я всё-таки тяготел к решениям космических проблем.
В нашем институте полностью на космонавтику работала лишь 47-я Лаборатория, руководимая энергичным и очень предприимчивым Сергеем Григорьевичем Даревским.
Многие сотрудники лаборатории стали, и до сих пор остаются, моими друзьями.
С моим, пусть незначительным, участием проектировались некоторые системы управления и отображения информации пилотируемых космических кораблей: командно-сигнальное устройство (КСУ), газоразрядные и люминесцентные индикаторы и др.
После моих выступлений на Учёном совете ЛИИ и на центральном телевидении (там я впервые в СССР рассказывал о психологических и физиологических исследованиях в режимах кратковременной невесомости) Даревский стал приглашать меня в поездки по многим секретным предприятиям (фирмам), создающим космические корабли или отдельные блоки для них.
Чаще всего мы бывали на фирмах: С. П. Королёва (в Подлипках), В. Н. Челомея (в Реутово), в Государственном оптическом институте (на Васильевском острове в Ленинграде).
Сергей Григорьевич представлял меня там как своего сотрудника, хотя я им и не был, но ездил с разрешения моего начальника Андрея Михайловича Клочкова. Поездки всякий раз были для меня неожиданными.
Оказываясь в непривычной инженерной среде, я должен был участвовать в решениях уникальных задач. От меня ждали советов.
Даревский представлял меня как ведущего специалиста в инженерной психологии, и, чтобы не осрамиться, мне приходилось чрезвычайно напрягать все свои интеллектуальные способности.
Благодаря этому, я каждый раз удачно что-то рекомендовал, подсказывал, понимая, что рискую сказать какую-нибудь глупость, не будучи специалистом в конструировании и инженерии.
Но мне везло — глупости не случались.
Помню, как-то в ОКБ-1 Даревского знакомили с новой системой управления космического корабля «Союз» и листали подшивку ватманских листов с чертежами. Напряжённо вглядываясь, я заметил ошибку на одном из них — несоответствие с тем, что было на уже перевёрнутых листах. Проверили, оказалось, что я прав.
Даревский торжествовал, на его лице читалось: «Вот какие у нас специалисты! Доверяйте нам! Заключайте с нами соглашения. Мы не подведём!» Теперь, вспоминая то время, понимаю, что он возил меня, как доказательство того, что у него все сотрудники — люди выдающиеся. На самом деле так оно и было, — он подобрал в свою 47-ю Лабораторию талантливую молодёжь.
Есть притча библейских времён: осёл, везущий ценную поклажу, заупрямился и никак не хотел входить в городские ворота. Ну — никак! Не знали, что делать.
И тогда нашёлся один человек, пообещавший ввести упрямца-осла в город. Но за это половину поклажи он требовал отдать ему. Его условие было принято. Тогда этот умный человек пошёл вперёд, обернулся, достал из кармана морковку и показал её ослу. Тот подбежал к ней. Умный человек спрятал её и немного прошёл дальше к воротам города, снова показал морковку. Осёл опять побежал в сторону ворот. Так, раз за разом, тот очень умный человек заманил осла в город и забрал себе половину привезённых ценностей.
Даревский добивался выгодных контрактов, больших государственных субсидий (инвестиций) посулами, привлекавшими к нему руководителей конструкторских бюро, заводов и властных администраторов.
Они называли его: «Человек с морковкой».
Так и я был морковкой в его руках, но не думал об этом и рад был тому, что в поездках с ним ни разу не сплоховал, всегда оказывался «гениально-удачливым». Ездили мы часто, и я стал чувствовать, что от сильных умственных напряжений «голова моя лопнет».
Два года мы ездили с Даревским по разным фирмам и министерствам, потом я отказался.
Но некоторые поездки оказались с деловым продолжением.
Друзья, сообщайте ваше мнение и подписывайтесь на канал «Проникновение в космонавтику».
Дайте прочитать вашим родственникам и знакомым. Пусть они тоже подпишутся на канал. Читайте предыдущие материалы и те, что будут публиковаться дальше.
С уважением, Леонид Александрович Китаев-Смык.