Я обожаю русский язык. Мне было 10 лет, когда я переехал в Россию и стал изучать его с нуля. Это была любовь с первого взгляда. Первое прочитанное произведение на русском — «Сказка о царе Салтане». Было тяжело... Я всё время промахивался с ударениями, не так произносил, не там акцентировал. Но у меня был гениальный учитель. Светлана Васильевна. Мы с ней занимались дважды в день, всего три летних месяца, но за это время ей удалось погрузить меня в русский язык, дать импульс, дать знания, которые были необходимы, чтобы пойти в третий класс русской школы.
Весь первый год у меня были тройки, потому что я как слышал, так и писал, но уже в пятом классе за четверть по русскому вышла пятёрка. Первая. А дальше всё. Дальше даже четвёрок не было, только пятёрки. В старшей школе лицей отправил меня на краевую олимпиаду по русскому, и там я занял, кажется, третье место. Помню, как страшно изумились люди, когда диплом победителя олимпиады по русскому языку вышел получать Велиев Фамиль Ахмед оглы.
После школы я приехал в Москву — поступать в МГУ на факультет биоинженерии и информатики. Мне казалось, это очень красиво звучит: студент факультета биоинженерии и биоинформатики... Редкий факультет, страшный конкурс. Поступил с большим трудом, но уже на первом курсе осознал, что это совершенно не мой мир. Нет, это не было разочарование, скорее — отрезвление. Бросать учебу мне было жалко: было потрачено столько сил — чтобы поступить, чтобы удержаться... Решил дотащить эту ношу. Так что да, я дипломированный молекулярный биолог, но по специальности своей не проработал ни дня. На третьем курсе пришёл на прослушивание в театр «МОСТ», бывший студенческий театр МГУ, и играю там уже 13 лет.
После университета проработал полтора года медицинским представителем в фармацевтической компании, ещё полтора — учителем биологии в школе, ещё полтора — в пресс-службе театра «МОСТ», а потом просто уволился отовсюду и написал в фейсбуке короткий пост, что хочу снова преподавать, набираю учеников по химии, биологии и русскому. Русский язык приписал в самом конце, сам даже не понимая, если честно, зачем. Диплом ведь у меня совсем про другое... Но вышло так, что постом этим поделилась Татьяна Никитична Толстая (мы познакомились с ней в писательской школе «Хороший текст», где я учился), и предложения посыпались тоннами... Одним была нужна химия, другим биология, третьим русский язык. И вот именно в тот момент, поскольку предложений было действительно много, я осознал, что у меня есть выбор. Я подумал, раз так много желающих брать у меня уроки русского, почему бы не попробовать? Почему бы не сконцентрироваться исключительно на русском? Почему бы не начать преподавать свой любимый предмет?
Вот уже 5 лет, как я преподаю русский. В основном мои ученики — это дети, живущие за рубежом. Самым первым был мальчик Миша из Швеции. Ему тогда было всего 7 лет. Включаю скайп, а на экране шведский дом с камином. Перед камерой сидит Миша, рядом выстроились мама Миши, папа Миши, маленькая сестра Миши и собачка Миши. А я дико волнуюсь... Мне кажется, вот сейчас они приглядятся и скажут: «Да вы что, издеваетесь, что ли? Вы вообще кто? Откуда взялись? Вы не настоящий учитель, вы поддельный, уйдите и больше никогда не показывайтесь!» Синдром самозванца в действии... Никто ничего такого не сказал, конечно, урок прошёл отлично, на следующей неделе второй, потом третий... За эти годы у меня были десятки учеников, но Миша со мной по сей день, учится в одной из моих онлайн-групп.
Современным детям трудно читать русскую классику. Надо признать уже этот факт. У меня есть ученица Полина, которая живёт в Великобритании. «Капитанскую дочку» мы с ней читали так: она страничку вслух, потом я страничку, она, потом снова я. Периодически останавливаюсь и говорю: вот это — устойчивый оборот, вот это — архаизм, значит то-то и то-то... Мне кажется, чтобы читать классику сегодня, ребёнку нужен проводник — человек, который пройдёт с ним вместе весь этот трудный читательский путь, но не будет при этом слишком давить, а только доброжелательно помогать, быть рядом. Так есть шанс, что что-то получится.
Часло слышу вопрос «Как заставить ребёнка читать?». Ключевое слово в этом вопросе — «заставить». Ух... Я думаю, лучший способ приобщить ребёнка к чтению — это читать самому. Когда ребёнок видит, что его родитель проводит час в день (или два в неделю — не так важно) за чтением книжки и при этом искренне поглощён этим странным процессом, у ребёнка возникает интерес.
Что касается уровня владения русским языком у наших соотечественников, то тут, мне кажется, всё очень плохо. Средняя температура по больнице очень плачевная. Я при всём при этом не grammar nazi. Я сам произношу всякие запретные слова. Например, «волнительно». (Считается, что это из лексикона актёров, что правильно говорить — «волнующе». Это на самом деле такой пуризм стоградусный, крепкой выдержки, который я лично не разделяю.) Я стараюсь никого не поправлять, если меня об этом специально не просят. Иногда, правда, бывает, что не могу удержаться. Когда вижу, как один человек публично поучает в комментариях другого — дескать, что же вы такой безграмотный?! — а сам при этом пишет с ошибками, то всё, меня перекрывает. Прихожу и объясняю, что белое пальто надо было сдать при входе, потому что у вас тут вот ошибка, тут и вот тут... И вот тут ещё одна, не благодарите... В целом же стараюсь себя держать в руках. Я довольно много общаюсь с людьми в инстаграме. 70% пишут с ошибками разной степени тяжести, но я на это не обращаю внимание. Стараюсь сконцентрироваться на содержании. У некоторых коллег есть формула: «Ошибки поправляю за деньги». Хорошая формула.
В своей великой книге «Живой как жизнь» Корней Иванович Чуковский рассуждает о слове «пока». Оно такое чудовищное, пишет он, такое отвратительное! Почему нельзя просто сказать «до свидания»? Что за «пока» такое идиотское? Откуда вообще свалилось на нашу голову?.. Прошло 50 лет — и «пока» совершенно спокойно себя чувствует не только в каждодневной устной речи, но и в словарях, и в литературе — повсюду. Так что спокойнее, спокойнее... Возможно, фраза «доброго времени суток», которую я просто терпеть не могу, станет однажды одной из этикетных форм приветствия.
Бывают ситуации, когда англицизмы действительно оправданны, ну например слово «каршеринг». Потому что говорить «машина, которую ты взял напрокат в городском секторе» слишком долго. Язык стремится к экономии, поэтому «каршеринг». Это нормально. А вот зачем говорить «зааппрувить», когда можно сказать «подтвердить», «одобрить», «согласовать», я не понимаю, если честно. Есть же миллион синонимов в русском языке. Такие необязательные заимствования я стараюсь не употреблять.
Обожаю русский мат. Страшно люблю провоцировать «белые польта». Получаю удовольствие от визга, с которым разбегается профессура из комментариев: «Боже мой, как можно?! Ведь вы же учитель!» Нет, разумеется, есть — и должны быть — границы. Я не могу себе позволить мат во время урока, мне это и в голову не придёт, но в личной жизни, в общении, в театре — да. Это часть живого языка. Я, кстати, читал рассуждение Максима Кронгауза на эту тему — это российский лингвист, автор известной книги «Русский язык на грани нервного срыва», — так вот, Максим Анисимович полагает, что с тех пор как речевые оковы пали и многие позволили себе употреблять обсценную лексику, в том числе в интернете, она стал менее табуированной, утратила свою сакральную мощь. Русский язык в этом смысле движется в сторону английского, где «fuck» вроде бы и мат, а вроде и нет.
Некоторое время назад я завёл в инстаграме блог о русском языке. «Русский как родной». Мне кажется важным просвещать людей, но делать это доброжелательно. Я в принципе считаю, что нам всем очень сильно не хватает терпения, спокойствия и доброжелательности. Просто надо объяснять: вот есть такое правило, — а дальше человек уже сам решит, нужна ему эта информация или нет. Конечно, меня радует, что меня читают. Я счастлив, когда люди, комментируя какой-нибудь новый пост с разбором, говорят: «Надо же! Я думал, “иметь в виду” пишется слитно... Теперь буду знать!» Это здорово. Это лучшая похвала моей работе.
В блоге часто появляется мой кот Борхес. Пик его творческой активности пришёлся на 2017 г. Владимир Яковлев, некогда основавший издательский дом «Коммерсантъ» и проект «Сноб», придумал сетевое издательство «Splash!», для которого писали мои друзья Ксения Буржская («300 жалоб на Париж») и Радмила Хакова («147 свиданий»), в один прекрасный день к ним присоединился и мой кот Борхес («Тихо, кот говорит!»). Борхес — абсолютное воплощение красоты, благородства, сарказма, тонкого ума и острого языка — всего того, что я так люблю. Не так давно у меня в сторис была пресс-конференция Борхеса, где он отвечал на вопросы подписчиков. После очередного его довольно жёсткого высказывания мама моей бывшей ученицы написала в директе: «О! Фамиль нашёл способ говорить людям правду!» Меня это очень рассмешило.
Нужен вывод? Ладно. Пусть он будет таким: если любишь русский язык — пиши грамотно и опрятно, читай Набокова, дари книжки Набокова тем, кому это может быть интересно, а за язык уж не волнуйся. Он справится. Делает это успешно уже сотни лет. Он не портится, он просто живёт. Мир меняется, мы меняемся, а значит, меняется и наш язык, и это нормально, это совершенно в порядке вещей.
