Правильно говорится: «Жадность фраера сгубила». Но мы почему-то предпочитаем учиться не на чужом опыте и ошибках, а исключительно на своих.
Выезжая на знаменитые Золотые пески Болгарии я имела при себе двух детей-двойняшек семи лет от роду и одни чемодан «в клеточку». А вот к отъезду на родину при мне имелись все те же семилетние двойняшки-сыновья, но к клетчатому чемодану добавились семь сумок-пакетов. Стоит упомянуть, что было это задолго до появления в нашей стране «комков»; в то время, когда почти все было в дефиците, а страна наша еще именовалась «СССР».
Покидая гостеприимную Болгарию, я не ощутила насколько увеличился мой багаж: мускулистые загорелые парни – служители отеля, а затем, похожие на них как братья-близнецы, служащие аэропорта, перекидывали мои сумки в автобус и из автобуса куда-то в глубины самолета без моего непосредственного участия.
Ощущать «возбухшие» объемы моего скарба я начала в родном, тогда еще, аэропорту Киева. Я дольше всех проходила таможню, потому что никак не могла вспомнить, в какой из пакетов запихнула заявленный в декларации утюг. В конце концов, таможенник махнул рукой на нас с утюгом, потому что вся группа давно сидела в автобусе, и я только могу догадываться, какими эпитетами она меня «украшала».
Проехав через огромный засыпающий город (время близилось к ночи) мы прибыли в отель с ласковым названием Пролiсок. Название осталось в памяти потому, что отель действительно располагался в лесу, а также потому, что я пережила там минуты жгучего стыда.
Но лучше все по порядку. Итак, на дворе – ночь, мы – в холле гостиницы с детьми и чемоданами (группа была, как вы уже поняли, семейной), а предстоящий ночлег – под вопросом. За время нашего отдыха на чужих заграничных пляжах изменилась плата за гостиницу, а доплатить нам, сдавшим все до копеечки на хранение при прощании с родиной, было нечем, но «соломоново» решение было найдено: нас согласились пустить на одну ночь в «мотельные» домики, что было дешевле, чем номера отеля. Да и детей можно было положить с собой на одну кровать (еще экономия).
Прозвучала команда «Пошли!» и вся группа двинулась за «предводителем» нашего туристического табора. Что было делать мне с семью «местами» и двумя детьми на две моих руки? Одного сына с самыми объемными и тяжелыми сумкой и чемоданом я оставила в холле «Пролiска». А с другим сыном и кучей пакетов поспешила за исчезающими во тьме леса и ночи согруппниками.
Мы долго плутали по дорожкам между небольшими аккуратными домиками с веселыми разноцветными фонариками над входом, пока не добрались до домика кладовщицы, которая стала нас распределять по «бунгалам», и осчастливливать ключами от них.
Только я получила ключ от домика под номером «4», как услышала, что кто-то выкрикивает мою фамилию. «Кто-то» оказался молодым человеком в ослепительно белоснежном костюме и с портфелем в руке. Он сразу же принялся меня отчитывать за то, что бросила чемоданы, ребенка, причем непонятно было, что же возмущало его больше – мое наплевательское отношение к сыну или к вещам. «Это Вам не Болгария!», - восклицал он время от времени. «Оглянитесь», - сказала я в ответ, - «это тоже мой ребенок. И никого я не бросала, просто оставила, а сейчас пойду и приведу». Слегка препираясь, мы с «белым» дошли до гостиницы, где уже стояла милицейская машина, а моего «хлюпающего» сына держал за руку швейцар. У ног швейцара примостились моя сумка с чемоданом. Я схватила вещи и набросилась на сына: «Ты чего ревешь? Разве мама тебя бросит?» И пока стражи порядка и работники «Пролiска» приходили в себя от моего натиска, мы с сыном исчезли в лесу.
Войти-то в него мы вошли, а вот куда дальше? Фонарики на верандах домиков погасли, и стало совершенно темно…
Сегодня, видя по телевизору рекламу сотовой связи, я думаю о том, как ее не хватало мне в том дальнем лесу на окраине Киева. Будь у меня мобильный телефон не вышло бы со мной конфуза. Но ни сотовой, никакой другой связи с моими сотоварищами у меня не было.
Какого-то мужчину, попавшегося по дороге, я просила помочь отыскать дом №4. Мужчина радостно кивнул, обнял за плечи, и мы куда-то пошли. Сзади «хлюпал» сын. «Ой, не туда он меня ведет», - подумала я.
- Вы не туда идете, - это откуда-то возникший «белый костюм».
- Сама знаю, что не туда. Вы лучше подскажите куда, - огрызнулась я.
«Белый» повел нас с сыном к домику. Тот, что обнимался, вынужден был со вздохом разжать свои объятья. Но тут «белый костюм» на мою беду повстречал какую-то даму, которая ему определенно была более симпатична, чем я. «Идите по этой тропинке», - махнул он на прощанье, куда в темноту.
И я пошла: по бокам сумка с чемоданом, сзади - сын. А тропинка была лесной – петляла, опускалась, поднималась на пригорок, «продиралась сквозь кусты и вдруг…оборвалась.
Это было так неожиданно, что я не успела сориентироваться. Шагнула по инерции вперед и, ощутив под ногой пустоту, полетела вниз. Все произошло мгновенно. И вот я стою на четвереньках, ощущаю резкую боль в ноге (потом оказалось, что я «заработала» вывих), по бокам от меня валяются треклятые вещи, сзади - сын. Но самое страшное ждало впереди. Когда я подняла голову, то увидела перед собой огромную забетонированную площадку, вероятно, танцевальную, а по краю ее - столики, за которыми сидели люди и с удивлением смотрели на меня.
Я увидела себя со стороны, их глазами, и мне стало так обидно и стыдно за себя – люди отдыхают, танцуют, а тут из кустов вываливается какая-то тетка с чемоданами и стоит теперь на четвереньках.
Кое-как я поднялась и «дохромала» до ближайшего столика. «Товарищи», - обратилась я к сидящим за ним молодым парнем и девушкам, - «где здесь четвертый домик?» А «товарищи» были из Бельгии и меня не поняли. Тогда я заплакала.
Конечно, ребята бельгийцы оказались мировыми ребятами. Они помогли найти в лесу и мою, уже волновавшуюся за меня группу, и домик, и второго сына. Но все, что было потом – это уже другая история.
Е. Серебренникова.
Дорогие друзья! Подписывайтесь на наш канал и следите за новостями.