Сегодня третье августа. Вечером позвонил домой маме. Вот что она рассказала:
― Как только ты уехал в Калмыкию, родители Леры поставили ей ультиматум. Чтобы она прекратила гоняться за двумя зайцами, выбрала кого-нибудь одного из вас и скорее выходила замуж. Иван узнал об этом и тут же сделал Лере предложение. Она согласилась. Они с ним пришли к Тане и заказали свадебное платье. Свадьбу назначили через месяц, на девятое сентября.
Вот и всё позади. И я как-то облегчённо вздохнул. По крайней мере, теперь всё ясно. Теперь надо переключить свои мысли на более стоящее дело. Лера приняла решение. Я уважаю его. Но я уверен, что она не любит его, может быть немного увлечена. Так, надо пойти на пробежку.
Ещё десять километров. Не изменяю своей привычке даже в такой тяжёлый для себя день. Тем более в этот день. Я – мужчина! Я – силён! Я хочу жить! Теперь – больше, чем когда-либо. За последние пять дней пробежал шестьдесят километров. Всего сто девяносто. Завтра надеюсь открыть третью сотню.
Я не буду врать тебе, Сергей. Да, сегодня вечером мне тяжело как никогда. Были молчаливые слёзы, которых не видел никто. Которые были нужны. Так надо. Легче сердцу. Да, всё-таки легче. Теперь всё ясно. И не будет больше губительной половинчатости решений. Я рад. Как там, у Пугачёвой в песне: «Может быть, когда-нибудь мы встретимся опять». Или у Есенина: «Не жалею, не зову, не плачу…». Пусть.
Так надо. Так должно быть. Всё к лучшему. И это тоже. И не стоит огорчаться. Не стоит. Сейчас я лягу и спокойно засну. Включу спокойную музыку и растворюсь в ней без остатка, улечу куда-нибудь на остров Капри, например. Мне не хватает тебя, Сергей. Жаль, что ты далеко. Очень жаль.
Я не лёг спать, Сергей. Не смог заснуть ни на минуту. Внутри какая-то пустота, какая-то ножевая рана, которая саднит. Любое движение причиняет такую невыносимую внутреннюю боль, что, кажется, такое невозможно вынести. Что угодно, но только не это.
Лера - чужая жена. Что тут скажешь? Может это какой-то неудачный сон? Может, стоит мне только ущипнуть себя, и я проснусь? Нет, иногда хочется не ущипнуть себя, а взять и отрезать себе палец, чтобы болью физической заглушить возникшее состояние внутреннего шока. Сегодня опять начинаю голодание, чтобы упорядочить свои мысли, немного успокоится.
Через несколько дней я поеду домой, увижу её. Мысли должны быть у меня ясными и трезвыми. В этот момент. В момент нашего последнего разговора. А что он будет, я не сомневаюсь. Интересно, а пригласит ли она меня на свадьбу? Я решил, что если пригласит, то не поеду. Я не мазохист. Обойдутся без меня.
Под утро я всё-таки провалился в тяжёлый сон. Я сижу дома, и вдруг мне позвонила Лера. Мы немного поговорили, и она сказала, что сейчас придёт ко мне. И вот я с нетерпением жду её, а она всё не приходит. А потом я узнаю, что она умерла от кровоизлияния в мозг. Я выхожу на улицу и вижу сразу за нашим домом толпу народа. Я подхожу ближе. На двух табуретках стоит гроб, а там – Лера.
Совсем такая, какой я видел её в последний раз. Гроб заполнен водой, почти до краёв. Мне объяснили, что это сделано для того, чтобы тело лучше сохранилось. Я склоняюсь над гробом и вдруг вижу, что Лера открывает глаза, и губы её шевелятся под водой, она мне что-то говорит. Я обращаюсь к толпе, говорю, что Лера жива, что надо побыстрее вылить воду, но люди вокруг смотрят на меня непонимающими взглядами.
Я проснулся, и некоторое время приходил в себя. Тяжёлый сон. Костя сказал, что скорее всего в этот сон моё подсознание вложило моё жгучее нежелание расставаться с Лерой. А другой мой друг сказал, что после такого сна Лера, наоборот, будет жить долго.
Начало здесь. Предыдущая статья здесь. Продолжение здесь.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайк.