История Союзного государства
Известный российский сценарист Кирилл ЖУРЕНКОВ – о том, как писались сценарии сериалов "Демон революции", "Меморандум Парвуса" и фильма "Ленин. Неизбежность"
– Кирилл, в одном из интервью ты сказал, что главная задача сценариста - создать новый, доселе неведанный мир. А в «Демоне революции» вы тоже создавали новый мир?
– Разумеется. Это интереснейший мир революционеров и политиков начала прошлого века. Мы понимали, что будем делать очень редкий для российского кино жанр – политический триллер. Это не только внешняя интрига, с убийствами, слежкой и подобными аттракционами, но и воссоздание психологической атмосферы. Как в карточном домике, который может обрушиться в любой момент. Недавно вышла третья часть триптиха режиссёра Владимира Хотиненко, снятого по нашему с Надей сценарию, – «Ленин. Неизбежность». Когда мы взялись за «Демона революции», начали с исследования личности Александра Парвуса. Это теневая фигура, которая когда-то в России вызывала трепет, как и связанная с ней тема немецких денег на большевистскую революцию.
– В обществе даже сейчас к этому отношение неоднозначное, у многих одно только упоминание о том, что большевиков финансировали из Германии, вызывает ожесточённую критику и неприятие.
– В советское время жизнь большевиков до их прихода к власти особо никому не была известна, кроме, конечно, историков. Да и наши современники-кинематографисты фильмов на эту тему практически не снимали. Александра Сокурова в «Тельце» интересовал закат жизни Ленина, но Сокуров – недосягаемая величина. Нам хотелось тоже внести свою лепту в такое исследование. Это была непростая задача, потому что браться за исторический фильм, где центральными персонажами будут хрестоматийные личности, нельзя, пока ты не придумал к ним ключ.
– И какой же ключ удалось подобрать к личности Ленина?
– Каждый из нас – от режиссёра до сценаристов, членов съёмочной группы, актёров – проделал такую работу, что впору диссертацию защищать. Когда мы искали «своего» Ленина, сделали несколько открытий. Первое и главное: Ленин был «генетическим» политиком. Для него политика была такой же естественной и необходимой потребностью, как еда или дыхание, он мог жить только в политике, без неё он задыхался, как задыхается рыба, когда ты её вытащишь из воды. Он предвосхищал каждое событие, продумывал всё на много шагов вперёд. Его ум был погружен в постоянный анализ и просчёт, как кончик иглы в мякиш хлеба, где его не поймаешь взглядом. Он существовал внутри политических процессов, это была его среда обитания
– И ещё один новый для большинства из нас мир.
– Но нам надо было сделать Ленина таким, чтобы зритель ему сопереживал, открывая для себя новые стороны личности вождя революции. Как этого добиться? Надо было совместить этого генетического политика с реальным человеком, который мыл посуду, болел, ездил на велосипеде, общался с женщинами. Именно общался, а не отдавал приказания. Мы нашли свидетельства о том, что, когда Инесса Арманд умерла, Ильич был абсолютно раздавлен – таким его ни видел никто и никогда. Или, к примеру, мы отыскали описание, как он венчался с Надеждой Константиновной. Вот такие и подобные им детали дали нашему персонажу реальный объём. С одной стороны получилось этакое «политическое животное», а с другой стороны – живой человек. Не менее важное место в картине отводилось Александру Парвусу, потому что триптих «Демон революции» – история противоборства этих двух антагонистов. Она напоминает шахматную партию, в которой Парвус терпит поражение. В отношении Парвуса идея наша была очень проста: не надейся на победу, когда садишься играть с самим дьяволом.
– Ленин – дьявол?
– Скорее даже не Ленин, а абстрактная сила, проявившаяся в Парвусе гордыня, когда он решил в буквальном смысле организовать революцию в России. Найти на это деньги. А в итоге обрушилась целая цивилизация. Вот на этом пути, пытаясь обрушить Россию, он и проиграл.
– То есть Парвус проигрывает в схватке с самим собой? Со своим эго? Лихо. А Ленин, как истинный политик, использовал Парвуса, чтобы выйти на первый план?
– В некотором роде. Парвус надеялся, что займёт в новой России место министра финансов. Он даже требовал этого, когда большевики пришли к власти, но его просто вычеркнули из списка советской номенклатуры. И то, что он умер хоть и богатый, но всеми позабытый, было для него самым страшным наказанием. История Парвуса показывает, что может случиться с теми, кто заигрывает со всякими хтоническими силами. Мы на это немного намекаем в картине. В сцене, когда статс-секретарь Министерства иностранных дел Германии Готлиб фон Ягов в ответ на предложенный меморандум говорит Парвусу: «Я не демон, а вы не Мефистофель, чтобы предлагать такое». Это такой привет внимательному зрителю от меня с моим соавтором и супругой Надей Воробьёвой – код к пониманию всей истории Парвуса, пасхалка.
Валерий ЧУМАКОВ, Москва
Фото: из личного архива Кирилла Журенкова
Материал дан в сокращённом виде. Хотите полную версию - пишите в комментариях.
© "Союзное государство", № 10, 2020
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!