75,7 тыс подписчиков

Кошачье молоко (“Звёздочка” глава 40)

12 октября 202012 окт 2020

12,8 тыс

6 мин

Повесть “Звёздочка” глава 40

Пока Татьяна с детьми и мужем заходила в избу матери, мать взволнованно посетовала младшей дочери:

— Молоко-то как на грех продала городским, хоть бы Танька опять скандал не учинила. Принесла её нелёгкая.

— Да ну её эту Таньку, на неё вечно не угодишь. Не нравится, так пускай к себе катится, вместе со своим рыжим и мелкими гадёнышами...

— Ирка-а, ты чё говоришь-то тако́? Т-ш-ш. — поднесла мать указательный палец к губам. — Упаси Бог — услышит, потом греха не оберёшься, а мне и без того забот хватат*.

Дверь в сенях скрипнула.

— Тихо, идут. — предупредила мать Иру. — Молчи и не связывайся. Поняла?

Младшая дочь кивнула в ответ. Дверь в избу отворилась и первыми вошли Пашка с Тёмкой, а следом за ними Алёнка и Татьяна с Иваном.

— Здрасте! — почти одновременно сказали, вошедшие гости.

— О-о, здрасте, коль не шутите. — поздоровалась бабушка Галя.

— Да уж чё шутить-то коль приехали. — отозвалась Татьяна, делая вид, что ссоры между ними как будто и не бывало.

— Тогда раздевайтесь да проходите к столу. Суп давеча варила, исть** будете?

— Будем, как не будем?! Раз к любимой тёще приехали, то уважим. — заискивающе произнёс Иван.

— Вот это ты верно говоришь, зятёк! — обрадовалась тёща.

Ирка посмотрела на зятя и скривила губы, мысленно его костеря: “Вот подхалим так подхалим, и где его только Танька нашла? Неужто в городе лучше не было...”

Татьяна уловила взгляд младшей сестры и подумала: “Ещё сопля соплёй, а вон чё как выбуривает. И в кого она у нас такая ненавистная? Видать прав папка, что её за свою не признаёт. Чую, чужая она мне, а Любка хоть и вредная, но своя”.

Тёмка подошёл к бабушке Гале и неожиданно спросил:

— Ты кто?

Бабушка растерялась, развела руки в стороны и покачав головой от недоумения, ответила:

— Как кто? Вот те раз, забыл, ли чё ли? Бабушка я твоя, мамки твоёй мать.

— Да, конечно, забыл, давненько ведь не приезжали. — заметила Татьяна.

Но Тёмка по бабушке явно не соскучился, на глаза ему попалась кошка и он пошёл к ней. Пашка сидел на коленях у матери и смотрел на всё происходящее исподлобья.

— Киска-а! — схватив кошку довольно произнёс Тёмка.

— Не трожь её, она к котяткам своим пошла. Исцарапает тебя, потом реветь будешь. — предупредила баба Галя внука. — Четырёх котят принесла, теперь куда я с ними, ума не приложу. Может вы хоть одного себе возьмёте, Танька?

— Ещё мне котят только не хватало, скажешь тоже, мам.

Пашка слез с колен матери и тоже направился к кошке.

— Вот ведь так их к ней и тянет. Ирка-а, дай им хоть каку́ игрушку ли чё ли. — попросила бабушка Галя младшую дочь.

Ирка фыркнула в ответ:

— Нет у меня никаких игрушек, я уже большая. Со своими, если надо так, пусть приезжают...

— Вот и всё... Гляньте на неё — ворчит сёдня и ворчит. — пожаловалась бабушка Галя.

— Ирка-а, ворчать если так и дальше будешь, то замуж никто не возьмёт, останешься в старых девах. — заметила Татьяна ехидно.

— А я замуж не собираюсь, мне и так неплохо. — ответила Ирка, а потом подошла к этажерке и взяв учебник физики, залезла с ним на печку.

— Правильно, Ирка, учи физику, замуж выйти завсегда успеешь — ничё хорошего там нет. — одобрила младшую дочь мать, а потом глядя на старшую, сказала. — Ну вы чё, Танька, руки-то не моете, щас исть будем.

Тёмка с Пашкой залезли под железную койку с панцирной сеткой и смотрели как кошка, запрыгнув в картонную коробку, кормила своих котят.

Татьяна встала со стула и пошла к рукомойнику, позвав сыновей:

— Архаровцы, отстаньте от кошки, пойдёмте руки мыть! — сыновья не обращали на мать никакого внимания, чем нервировали её. — Да это что же такое? Вань, хоть бы ты им сказал, совсем ведь слушаться перестали.

Иван, не вставая с дивана произнёс убедительно:

— Ту-ту-ру-тут-ту...

Услышав угрожающие слова отца, Пашка с Тёмкой нехотя вылезли из-под кровати и пошли мыть руки.

— Давно бы так! — заметила Татьяна, а потом прикрикнула на Алёнку. — А ты-то что сиднем сидишь, тебе персональное приглашение нужно?

— Я есть не хочу, — ответила Алёнка.

— Не хочет она... Уже ноги не держат, второй раз в обморок резнулась. — ругнулась Татьяна на дочь. — Ну-ка живо руки мыть и за стол.

Алёнка, подчиняясь, пошла мыть руки. Бабушка Галя переспросила старшую дочь:

— Танька-а, я чё-то не поняла, а почто она в обморок-то падает? Уж ладно ли чё с ней? Она и на вид-то бледня-бледнёй.

— Да чё с ней сделается-то? Уроков просто много задают, вот с непривычки и падает.

— Недолжно же так быть, ты чё, Танька, тако говоришь-то?

— Да всё нормально, мам, не паникуй — их же перед школой проверяли медики. Без справки бы её и в школу не взяли.

— Ну не знаю, не знаю, Танька...

Бабушка Галя разлила по тарелкам суп и сказала:

— Ешьте на здоровье.

— О-о, борщ — борщ я люблю! — обрадовался Иван. Уж что-что, а поесть он был не против.

— А я щас ещё и сала нарежу. — раздобрилась тёща. Из сеней она принесла кусок копчёного сала. — Поедете домой так я вам с собой положу. Сама коптила в печке.

— Вот тёща-то у меня золотая! — заявил в слух Иван.

— Какой зять, такая и тёща.

— Это верно, — согласился Иван. — Со мной по-хорошему, так и я по-хорошему.

— Ну так это все так. — ответила тёща зятю, а потом спросила у младшей дочери. — Ирка, а ты чё за стол-то не сядешь ли чё ли с нами?

— Нет, я сытая. — отозвалась Ирка с печки.

— Может хоть чай попьёшь с блинами?

— Чай — можно!

— Тогда слезай с печи, а то блинов не хватит. — распорядилась мать.

Татьяна встала из-за стола и спохватившись произнесла:

— Ой, я же банку сгущёнки привезла и совсем про неё забыла. Сейчас откроем и блины макать в сгущёнку будем.

— Ого, а где ты её взяла-то, Танька? — удивилась мать.

— Да папка в прошлые выходные к нам в гости приезжал. Гостинцев навёз всяких и сгущёнку в том числе.

— Вот ведь чё! — всплеснув руками, воскликнула мать. — Не всё ещё пропил знать-то...

— Ему квартиру в городе посулили дать, так он, мам, просил тебе сказать, что если вы с Иркой в его комнате пропишитесь, то он двушку получит. Говорит, что пожалел сто раз: лучше моей Гальки — нет никого.

— Ну так это дураку понятно! — заявила мать. — Только фигушки ему с маслом, а не двушка. Жить с ним боле не собираюсь. Развелась и с концом.

— Так он-то госпошлину всё ещё будто бы не заплатил и по документам-то на тебе женат.

— Да и чёрт с ним, меня это не касается. — сказала мать и как ножом отрезала.

Ирка слезла с печи и подойдя к матери спросила:

— Мам, а может поедем к папке, а? Будем в городе жить как городские: в театр сходим, в цирк и в парке на карусели прокатимся.

— Хочешь, так поезжай, только когда напьётся, куда побежишь? Забыла, как он нас с тобой гонял? Короткая у тебя я смотрю память, а вот я-то всё помню и пока живу не забуду.

За разговорами Татьяна не обратила внимание на своих сыновей, а они опять залезли под койку и притихли.

— А внучата-то разве блины исть не будут? — поинтересовалась мать у Татьяны.

— Да вон они, мам, опять возле кошки под койкой. Заняты, да и ладно.

Бабушка подошла и заглянула под кровать. Пашка держал кошку, а Тёмка сосал у неё молоко.

— Тьфу-у, срамота какая. — брезгливо выговорила баба Галя. — Вы чё же это, варнаки, придумали, а? Кто же кошачье молоко-то пьёт? Ну это ж надо додуматься...

Танька вскочила из-за стола и вытащила сыновей из-под кровати. Надавав им тумаков по мягкому месту, приказала:

— Идите сейчас же и мойте свои рты с мылом, а потом в углу стоять будете.

На бабушку Галю напал хохот, а следом за ней стали смеяться и все остальные. Прохохотавшись, она заявила:

— Сколь живу, а такого чуда не видывала, чтобы кто кошачье молоко пил, да ещё и прямо из кошки.

— Ну так мужики растут! — заметил Иван. — Это ж вам не девок ро́стить.

Татьяна затаила обиду и мысленно ругала мать: “Хороша бабушка — опять всё молоко продала, а внучата пусть кошачье пьют. Ну разве ж так можно, и ещё и ржёт как лошадь...”

Пояснение:

хватат* — хватает

исть** — есть

фото автора

Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.