В те бурно-сумбурные годы перестройки, мафиозного передела и путчей я жил с семьёй в густом лесу в пяти километрах от города. Городок был с очень высокой преступностью.
Но организованной!...
У половины детей города весомые отцы были в розыске или на зонах чалились. Каждый день в городе хоронили то ментов, то боевиков. Человеческая жизнь стоила как бутылка палёной водки.
А я сутками лечил всё население. Часто, возвращаясь с работы, брал с собой монтировку, завёрнутую в целлофановый пакет. Как амулет от сглаза...
Дождливым осенним утром, возвращаясь на велосипеде после суточного дежурства, я увидел в лесу застрявший автомобиль с тонированными стёклами. Вокруг валялись диабетические шприцы, шелуха от фисташек и банки от пива. Автомобиль сел брюхом на грунт и бесполезно раскачиваясь, газовал, газовал, ещё больше углубляя протектором колею...
Он прочно сел на мель! В машине громко играла лезгинка. Увидев меня, из машины высунулся джигит и попросил подтолкнуть. Я, ни слова не говоря, слез с велосипеда, упёрся сзади в кузов и сказал:
- Газуй, генацвале!...
Он начал газовать. Не сразу, но машину я сдёрнул с мели!...
Правда, по ходу толкания машина из грязи вырвалась на свободу, на трассу. И меня обдало грязью от заднего колеса...
Да так, не слабо обдало! С головы до ног!...
И стою я себе понуро. Буйную голову склонил и сажусь на велосипед. Устал после суток, да ещё теперь и весь в грязи... Мне стало так жалко жену - ведь ей теперь всё это стирать!
- Спасибо, генацвале! - весело прокричал джигит из автомобиля и бешено взлетел с места как жеребец, остервенело взвизгивая резиной по асфальту. Отъехав метров на двести, он вернулся. И тут, увидав, что я весь уделался грязью, он достал из бардачка бутылку коньяка и пару пакетов фисташек. И в этот момент я увидел, что в машине кроме него сидят ещё двое мужчин. Значит я один вытолкал автомобиль с тремя джигитами!... И моё сердце наполнилось и радостью, и гордостью!...