Бывает рай взрослый. Там живут дедушки с бородами и высокие бабушки в платках. Все они заняты серьезными вещами: что-то мастерят, косы правят, еду варят, бани топят. Ангелы белые им помогают немножко: то подают что-нибудь, то разыскивают и приносят. Но дедушки и бабушки даже без ангелов, сами, хорошо с делами справляются, по привычке-то! Заскучают –то иной раз белокрылые, что работы для них мало.
А есть для детей рай. Взрослых туда не всех берут, а только таких, кто вместе с ребятами играть любит.
Когда начнется плохая погода и станет совсем нельзя гулять во дворе, Лариска с Найдой в детский рай полетят.
Лариска летит! Платьице на ней по бокам трепещет, а в сандалии воздух через дырочки попадает и там свистит.
И Найда летит, лапки растопырила. Глаза веселые-веселые блестят! Шерстка шелковистой стала, распушилась и трепещет по краям, как Ларискино платьице.
Внизу яблони. Дом дедушкин проплыл. Ульи маленькие, как клеточки в тетрадке. Подсолнухи, как точки. А мелкие цветы совсем потерялись. Зато видно, что там, где клеверные лужайки, трава розоватая, где белесые пятна — ромашки цветут. Колокольчиковой просинью промежутки между ромашками и клевером подернуты, мышиным горошком переплетены.
Конечно, отсюда, сверху, не разберешь, как они там переплетены. Это Лариска на память знает. Найда тоже помнит, как лапами по траве бегать, за жучками и мушками гоняться. Сейчас не нужно бегать, не путаются лапы в траве, и, даже, жучков и мушек не хочется. Хорошо в воздушном потоке парить-отдыхать! Стала Найда невесомой. Толстый хвост торчит, морковкой — ничего не весит! Теплый ветер косматую шерстку раздувает, розовую кожу щекочет. Губу чуть подняла, улыбается Найда, плывет белая, точно перышко лебединое.
Ближе к облакам подлетели. Сквозь них солнце яркое пробивается. Светло стало. Мелкий, теплый дождик пошел. И на Лариску, и на Найду капельки попадают. От капелек волосы быстрее растут, завиваются, пушистыми, как облачко стали, а собачья шерсть на кончиках мелкими колечками пошла.
Свежестью пахнуло, как только на позднюю Пасху бывает. Тянет листвой молодой, сон-травою, медуницей, первой черемухой и пыльцой вербной, и сливовым цветом. Повеяло тортом, мороженым, творожками сладкими, свежим хлебом, обедом праздничным. Ароматы волнами стелются. Это значит, что детский раз близко.
Найда оживилась, носом запахи ловит, лапками вперед гребет, — хочет озорница поскорее под праздничный стол, под длинную скатерть нырнуть, кусочки со всех сторон получать. Прямо в ротик покладут и сырку, и мяса птичьего, нежного, и пирожного.
Ни заборов, ни замков тут нет. Просто летишь, летишь, и, вдруг, сразу повсюду клумбы с цветами, трава между ними зеленая и дорожки разноцветные, и площадки. Вокруг кусты, деревья все-все цветут. На прочих фрукты разные, чудесные. Третьи отцвели, плоды тоже дали, теперь опять молодые, зеленые листочки выпускают, опять по новой все.
Вышел кот индейский. С Лариской и Найдой поздоровался: «Пожалуйте, гости дорогие, не стесняйтесь!». Кот индейский шустрый, всюду первее всех поспевает, вот и здесь он тоже первый.
И другие звери появились. Ходят и никого не боятся, никого не обижают. И их никто не боится и не обижает.
Собачки прибежали, вокруг заюлили. Глядь, уж Найда с ними скачет. Убежали под белую скатерть. Посреди зеленой полянки большой стол накрыт. Скатерть длинная, плетеная до самой травы свисает. Туда и убежали.
Ломится стол от еды. Фрукты и ягоды в тройчатых, высоких вазах — мандарины, будто на Новый Год, клубника, черешни, малина, дыня и арбуз кусочками порезаны. Пирожные на широких, плоских блюдах — «корзиночки», «воздушные», «с грибочками», «картошка» и другие, — столько, что просто глаза разбегаются. Настоящей еды (не сладостей) тоже много.
Дети, кто за столом угощается, кто поиграть побежал к горкам и лесенкам, что виднеются поодаль. Лариска тоже угощается. И про Найду не забывает, — чувствуется ее мохнатый бок около ноги, чувствуется мокрый нос и ротик влажный — пирует Найда!
Напировались, можно бы и к горкам. Да что-то в сон поклонило. Солнышко теплое пригревает. Разморило. Под деревом одеялки и коврики с подушками постелены. Над головой полог листвяный играет, по траве солнечные зайчики друг за другом гоняются. Хорошо на минуточку прилечь! С краю Найда клубочком примостилась. А кот индейский давно уж тут дремлет — лежебока. Мурлычет, убаюкивает, так что глазки сами раз, и закрылись!
Открылись глазки. Над ними опять листва колышется, и солнечные зайчики бегают. Только нет уже детского рая вокруг. Дома Лариска. А это груша к ней в открытое окно заглядывает, новенькие, молодые грушки показать, что совсем зеленые пока. На подоконнике хитрый индейский кот сидит, покосился изумрудным глазом, шмыгнул в сад. Слышно, как Найда на улице лает. Да где ж ей еще быть, как не на улице солнышку радоваться? Вон ведь как погода разгулялась! Пора Лариске тоже во двор бежать.