Продолжение, предыдущая глава здесь
“Если стрелы индейца из племени карихона не смочены ядом кураре, ему лучше вовсе не думать об охоте на обезьян”, - фраза настолько хороша, что я вынужден ее процитировать, хотя она впрямую не имеет отношения к моему исследованию. А исследую я любовь. Легкомысленно вступив на бесконечную эту тропу, я буду пытаться делать какие-то выводы, но перед тем с максимальной скоростью пройдусь по тем книгам, которые прочел, желая поделиться с читателем новым и забавным знанием.
Когда знакомишься с мифами индейцев Южной Америки, то невольно возникает справедливый вопрос: а почему, собственно говоря, любовь и половое чувство должны распространяться только на человеческих особей? Совсем недавно индейцы (значит и наши предки) трактовали возможности любовных проявлений гораздо шире. Именно в мифах-сказках хорошо сохранились любовные атавизмы...
Тапир полюбил женщину, превратился в черного человека, подловил ее по дороге домой. “ - Куда спешишь? Муж твой мертв, зато я хочу тебя!” Тапир становится мужем и женщина скоро забеременела, родила ребенка-тапира. В другой сказке некий “Сейсквисбуче имел много жен-тараканих.” А вот еще пример отголосков тех времен, когда человек вступал в любовно- воительные отношения с окружающим миром, значительно шире того круга, который начертала для себя современная цивилизация:
“Молодой парень рубил деревья, расчищая участок под огород. А лягушка кричала:
- Ибух-бух-бух-бух!
Человек возьми да скажи:
- Может, ты подойдешь, займемся с тобой кое-чем!”
Лягушка обернулась девушкой и охотник повалил ее на землю. Но у возлюбленной не оказалось того, чем так привлекают женщины мужчин.
“- Ах, обманул меня, зря позвал! - пришла незнакомка в ярость.
Вскочив, она ударила юношу ногой в пах и скрылась в зарослях. А мужской орган у индейца начал от удара расти и сделался таким длинным, что нельзя шагу ступить.”Пришлось лишнее индейцу отрезать и выбрасывать в озеро. От кусочков этих произошли змеи. “Все змеи появились по вине женщины-лягушки. Раньше их не было”.
Выходит, что у первобытного человека весь мир выступал возможным объектом любви. Любви-агрессии.
Интересны и некоторые формы тогдашнего “лю”. Известна современная кокетливо-любовная фраза: “Так бы тебя и съел/cъела”. Но в древности эта нынешняя гипербола являлась частью любовного быта, отразившегося в сказках-мифах индейцев...
Некий охотник имел двух жен. Когда он ушел из дома, то вторая жена, желая насладиться любовью, пригласила в дом Акуй-Халава. Они выпили пива и легли в гамак.
“Акуй-Халава устроился в ногах женщины и стал их заглатывать.
- Что ты играешь, перестань щекотать мои пятки, - воспротивилась Камалало, - давай по-настоящему.
Тогда Акуй-Халава лег с ней и принялся кушать плечо.
- Опять шутишь, шекочешь только. Залезай на меня побыстрее!
Акуй-Халава залез и съел женщину всю до конца. Только голова осталась лежать в гамаке”.
Женщины, впрочем, не отставали от мужчин:” Тейму была хозяйкой рыбы. В вульве у нее росли зубы, и она ела людей. А если ходила по лесу, то грызла вульвой деревья”. Отголоски старых времен можно встретить во вполне современном анекдоте:
“- Что может быть страшнее атомной бомбы?
- П...а с зубами!”
Когда все доступно, то и все дозволено. Когда все доступно-дозволено, то и любовь принимает в первую очередь форму пожирания. По мере возникновения запретов из круга любовных объектов сперва выпали животные, затем ближайшие родственники. Стали прорисовываться контуры современных страданий-отношений. Ограничения порождают невозможность, а невозможность оборачивается любовью...
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!