Феномен расточительности. Еще одна грань в общем диагнозе неумения распорядиться денежными средствами.

Вторая история, которую хочу рассказать здесь, ка­сается другой грани в общем диагнозе неумения распоря­диться денежными средствами. Речь пойдет о расточи­тельности. Я уже не раз говорил и не побоюсь повторить еще: великий Данте поместил скупцов и расточителей в один круг, видя в этих пороках две грани одного греха - неумения распорядиться денежными средствами, что от­ пущены этим людям волею судьбы. Одни - скупцы - не смогли потратить деньги с пользой , другие - расточители- потратить смогли, но без всякой пользы. То есть и те и другие прожили жизнь зря, прожили жизнь, согласно "Божественной комедии", без пользы. Вот для того что­ бы так нельзя было сказать о вашей жизни, я и решил рассказать именно об этих крайно­стях неумения правильно распределить энергию денег.

Одни - скупцы - не смогли потратить деньги с пользой , другие - расточители- потратить смогли, но без всякой пользы.

Моей пациентке Анне Станиславовне на момент об­ращения ко мне было тридцать семь лет - прекрасный возраст для женщины. И все в ее жизни было вполне успешным: муж - преуспевающий бизнесмен, трое детей учатся в разных классах престижной гимназии, да и у самой Анны Станиславовны есть замечательная и любимая работа. Об этой работе не могу не сказать особо. Назову концепции взаимоотношения человека и его работы, чтобы вы сразу могли соотнести себя с тем или иным типом: 1) мало того что у меня любимая работа, так еще и получаю я за эту работу столько денег, что мне и моим близким хватает на полно­ценную жизнь, да еще и остается; 2) сама работа хороша абсолютно всем: и собственно выполняемое дело, и кол­лектив, и степень занятости, и количество выходных дней и дней отпуска, и характер начальника, и так называемая социалка задействована согласно всем статьям трудового кодекса - всем, как говорится, работа годится, даже от дома она рядом совсем, вот только оплата остав­ляет желать лучшего; 3) данный тип, наоборот, характеризуется совершенно не удовлетворяющей работой, но зато весьма высокой зарплатой; 4) тип, при котором и работа не устраивает, и зарплата катастрофически мала. К сожалению, в нашей стране подавляющим образом до­ минирует четвертый тип, так что если вы у себя замети­ ли совпадение именно с этим типом, то не стремитесь сразу же себя зачислить в изгои и аутсайдеры - напро­тив, вы такой же, как и многие вокруг вас. Однако согла­шаться с таким положением вещей не стоит, стоит сде­лать так, чтобы все-таки перебраться из этого типа в ка­кой-нибудь другой, и лучше всего - в самый первый, в тот, где и работа сама по себе, и оплата ее в высокой степени радуют человека. Так вот, работа Анны Стани­славовны как раз и относилась к первому типу. Анна Станиславовна работала дизайнером-модельером уже добрых полтора десятка лет, с небольшими перерывами, связанными с рождением детей. И работа ей очень нра­вилась.

То есть и те и другие прожили жизнь зря, прожили жизнь, согласно "Божественной комедии", без пользы.

Более того, все эти годы женщина просто не мысли­ла себя без своей любимой работы, где готова была про­водить все дни напролет. Правда, не меньше работы Ан­на Станиславовна любила свою семью, а поэтому с года­ми научилась равномерно распределять время между домом и работой. Но была у работы Анны Станиславовны еще одна позитивная сторона - ее работа все эти годы (и даже в непростые времена финансовых кризисов) очень высоко оплачивалась. Таким образом, работа Анны Станиславовны была просто мечтой многих и многих. Согласитесь, далеко не часто бывает, чтобы и работа, и зарплата в одинаково высокой степени удовлетворяют человека. С Анной Станиславовной было именно так. По большому счету в жизни этой женщины было все пре­красно, просто превосходно. Нет, конечно, случались всякие мелкие неприятности: дети, как и положено де­тям, порою хворали, порою бывали размолвки с мужем, на работе тоже, чего уж скрывать, бывало всякое. Но это все были те самые мелочи, справляясь с которыми мы еще пуще начинаем ценить все те блага, что судьба даровала нам.

И только одна-единственная вещь мешала Анне Станиславовне, мешала с самой молодости, но в послед­нее время заслонила собою все то счастье, которым жен­щина жила. Это патологическая расточительность. Для меня было очень важно, что моя пациентка пришла ко мне с проблемой, которую она сама осознавала. Помните, в предшествующей истории мне пришлось очень долго убеждать Евгения, что его жизнь подчинена недугу скупости; сам Евгений в это не верил долго, полагая, что так вот и надо жить. Анна Станиславовна, как раз напро­тив, знала о своем недуге и пришла ко мне с уже выстав­ленным ей самой диагнозом. Сомнений в правоте Анны Станиславовны у меня не было, но мне важно было разобраться в причинах ее недуга и в формах его проявле­ния. Только так я и мог оказать квалифицированную по­мощь. Я стал задавать вопросы, согласованные с общим диагностическим алгоритмом. Анна Станиславовна отве­чала на них.

И картина вышла в итоге такая. Оказалось, что, сколько себя помнит, Анна Станиславовна тратила деньги направо и налево. Первое воспоминание такого рода от­ носится к пятилетнему возрасту. Так получилось, что, гу­ляя в детском садике, маленькая Анечка нашла пятидеся­тикопеечную монетку. Сперва хотела ее приберечь, но словно какая-то неведомая сила подтолкнула малышку - она вылезла через дырку в заборе, побежала в ближай­шую булочную-кондитерскую и там на все пятьдесят копеек накупила ирисок. Получилось много - двести граммов. Анечка вернулась в садик, съела сколько смог­ла, остальное спрятала под подушку во время тихого ча­са. Но сразу же после дневного сна страшная сыпь высту­пила по всему телу девочки. Приехавший вскоре врач диагностировал тяжелую форму аллергию на сладкое. Оставшиеся ириски были у малышки изъяты и переданы маме, которая пришла забирать Анечку. Однако тот слу­чай Анечку ничуть не остановил. Словно повелось с той поры: только деньги оказывались у девочки, как немед­ленно она их спешила потратить. Именно спешила, со­вершенно не задумываясь над тем, что покупает и для чего. Другой бы на месте Ани купил себе что-то нужное, даже необходимое, а если нужды в срочной покупке нет, просто бы отложил деньги до того момента, когда можно будет потратить их с пользой. Аня в школьные годы была не из таких. Конечно, ей тоже хотелось что-то купить для себя важное, но почему-то как только оказывались у нее деньги, то об этом важном даже и не думалось. Аня влетела в первый же попавшийся магазин и там покупала какую-то ну совершенную ерунду. Скажем, зачем девочке­ пятикласснице стационарный канцелярский дырокол? А между тем все деньги, подаренные бабушкой не день рождения, были потрачены именно на покупку этого "крайне необходимого" в хозяйстве предмета. В шестом классе был для чего-то куплен скейтборд, хотя никогда ни до, ни после девочка этим видом спорта не увлека­лась. Родители пытались, конечно, с этим бороться. Осо­бенно возмутился отец, когда те деньги, что он подарил Ане на окончание восьмого класса, были потрачены на коллекцию минералов. И ладно бы девочка увлекалась минералогией, что-то знала о камнях, разбиралась в них. Ведь нет - просто купила то, что попалось на глаза. Уже на следующий день эта богатая коллекция оказалась за­брошена на шкаф и там покрывалась пылью до той поры, пока младший - тогда четырехлетний - сын Анны Стани­славовны не обнаружил ее и не нашел камням должного применения в качестве строительного материала для возведения крепости посреди комнаты.

Для меня было очень важно, что моя пациентка пришла ко мне с проблемой, которую она сама осознавала.

Родители же Ани не понимали всей сложности про­блемы и просто пытались элементарным внушением до­биться того, чтобы девочка относилась к деньгам с боль­шим пиететом, что ли, чтобы покупки делала, если уж делала, только какие-то действительно необходимые. Аня в старшей школе уже все понимала, понимала, что так продолжаться не может, что надо относиться к деньгам более бережливо, даже, возможно, более трепетно; осознавала, что на деньги можно купить то, что на самом деле нужно. Однако желание тратить доставшиеся ей деньги было в девушке куда как более развитым, чем си­ла разума, стремящаяся направить девушку на путь исти­ны и заставить тратить деньги с пользой. Даже тогда, ко­гда Анна шла целенаправленно за конкретной и давно обдуманной покупкой, даже тогда бывали случаи, что по пути привлекала ее какая-нибудь светящаяся витрина магазина, за которой не было ровным счетом ничего нуж­ного, но зато было что-то яркое, блестящее, дорогое, словно взывающее к случайно заглянувшей на огонек девушке: «Купи меня!» Ну кто же может от такого соблазна устоять? С трепетом Анна доставала кошелек и на все деньги покупала такую ерунду, что родители оказыва­лись на грани нервного срыва. Придя домой, Анна понимала, что совершила опять кошмарную ошибку, но ниче­го поделать с собой не могла, кроме как просить в очередной раз прощения у родителеий.

Впрочем, Анна была мудрой девушкой и не делала опрометчивых заявлений типа: «Я больше не буду». Она точно знала, что все равно будет. Ну что она могла с со­бой поделать? В студенческие годы Анна продолжила тратить деньги, оказывающиеся у нее, без всякого смыс­ла и без всякой пользы. Родители смирились с этим, в ду­ше надеясь, что как только их дочь начнет сама зараба­тывать, то узнает истинную цену денег, увидит на собственной шкуре, как трудно деньги достаются, и тогда уж не станет их так безумно расточать. С третьего курса Ан­на стала подрабатывать - стала брать дизайнерские за­казы. Работа была трудная, заказчики попадались очень капризные, а порою и жадные. Казалось, Анна действи­тельно познала, сколько стоят деньги. Родители втайне надеялись на исправление дочери. Но их иллюзии быстро утратились - практически все с таким трудом нажитые Анной доходы тратились немедленно на всякую чепуху. Полное же разочарование постигло родителей, когда непонятно для каких целей вновь, как и десять лет назад, Анна купила стационарный канцелярский дырокол. Сты­дясь, Анна показала отцу, на что потратила часть денег, полученную за выполнение довольно трудного заказа. Отец же, ничего не говоря, зашел в кладовку и вытащил оттуда точно такой же дырокол, пролежавший там с того самого дня, как пятиклассница Анечка приобрела его. Но и это не изменило ситуацию. «да лучше бы Аня была жа­диной!» - в сердцах иногда восклицала мать. Однако Аня жадиной не становилась, напротив, била все рекорды по расточительности.

Когда же после года встреч с будущим мужем моло­дые решили пожениться и жених пошел просить руки не­весты у ее родителей, то отец невесты почел своим дол­гом предупредить будущего зятя о пороке, которому под­вержена Анна. Потенциальный муж только улыбнулся и сказал, что сам уже давно заприметил эту маленькую слабость своей возлюбленной, но добавил, что он - чело­век состоятельный, а значит, может эту слабость обеспе­чить, понять и простить. Сыграли свадьбу, родился пер­вый ребенок, за ним второй, потом третий...

Шли годы. Успех сопутствовал во всем. Анна росла в плане профессиональном, постигала все новые и новые тайны жизни в семье. И только расточительность женщи­ны оставалась такой же, как была в тот самый день, ко­гда на пятьдесят копеек были куплены ириски. «Почему же вы только сейчас решили заняться этой проблемой?»- не мог не спросить я у Анны Станиславовны. Женщина с минуту помолчала, а потом ответила: «Понимаете, Ру­шель, я устала так жить. Видимо, настал какой-то предел, за которым просто уже не осталось сил ежедневно тратить все деньги на всякую чушь». Признаться, я пони­мал Анну Станиславовну. И задача моя существенно об­легчалась тем, что Анна Станиславовна знала, от чего конкретно хочет избавиться. Она даже готова была стать жадной, скупой, только перестать безумно тратить день­ги. И не денег было жаль. Просто с годами разум Анны Станиславовны все-таки стал одерживать верх над эмоциями, стал подсказывать ей, что стоит делать, а чего делать не стоит. Во многих случаях советы разума по­могали. Но только не тогда, когда дело доходило до де­нежных трат. Тут разум был бессилен. И это пуще всего стало пугать Анну Станиславовну. Далее все оказалось не так уж и сложно.

Че­рез месяц Анна Станиславовна вновь пришла ко мне на прием и с восторгом рассказала, как теперь ей хорошо живется. По-прежнему она обожает походы по магази­нам, но только теперь не совершает бездумных покупок, а тратит деньги только по делу и на то, что на самом де­ле важно и нужно. Мне же еще чрезвычайно импониро­вало то, что Анна Станиславовна не ударилась в другую крайность - не стала скупой. Просто достигнутый резуль­тат был оптимален: денежная энергия была отрегулиро­вана таким образом, что баланс входа и выхода оказался уравновешен. Так была достигнута еще одна победа в решении проблемы энергии денег.