Погода в тот день была из рук вон плоха, поэтому мы с Холмсом сидели дома. Какое-то время нас забавляли химические опыты, но, после того, как внутри комнаты туман стал едва ли не гуще, чем снаружи, и это занятие нам наскучило. Шерлок пытался играть на скрипке, но из-за сырости звуки скрипки не доставляли большого удовольствия. Отчаявшись, мой друг достал трубку, но табак, неизвестно по какой причине, оказался подмоченным. Казалось, этот вечер был безнадежен.
В этот момент в дверь постучали. Миссис Хадсон, по обыкновению, в это время года гостила у своей двоюродной сестры, поэтому я встал из кресла, спустился в прихожую и приоткрыл дверь. За нею стоял человек, силуэт которого терялся в тумане.
— Здесь проживает мистер Холмс? – спросил он. Получив утвердительный ответ, он шагнул в пятно света в проеме двери, дав возможность рассмотреть себя.
То, что мне удалось увидеть, смутно напомнило мне нашего старого знакомого – инспектора Лестрейда. Когда же неизвестный бесцеремонно прошел в прихожую, оставляя за собой грязные пятна на сверкающем паркете, я уверился в своем предположении. Должен признаться, в первый момент меня сбил с толку необычный вид инспектора: по его плащу стекали струйки грязи, в волосах запутались гирлянды водорослей, левый сапог был немилосердно разорван, правого не было вовсе. Тем не менее, Шерлок, спустившийся вслед за мной, был невозмутим. Единственно, чего ни на йоту не убавилось в инспекторе - это самоуверенности. Он осмотрелся и произнес:
— Что-то у вас сегодня, джентльмены, здесь как-то… Не прибрано.
Мы деликатно смолчали по поводу его внешнего вида, и Лестрейд продолжил:
— Добрый вечер, джентльмены. Ужасная выдалась сегодня погода, просто ужасная, – тут он снял сапог и аккуратно поставил его сушится у печки.
Мы с Холмсом переглянулись. В этот момент я понял, что случилось что-то действительно страшное. Никто из нас никогда не видел инспектора столь вежливым.
— Что-нибудь случилось? Неужели вас уволили? – со скрытой надеждой спросил я.
— Гораздо хуже! – Лестрейд не понял иронии.
— Уволили без выходного пособия? – включился в игру Холмс. Тут инспектор понял, что над ним смеются и обиженно ответил:
— Добровольно сдался Джонни Паровоз! Это настоящая катастрофа – единственный подозреваемый по делу о краже ………. признается в ограблении железнодорожной кассы и получает свои два года!
Тут Шерлок перебил его:
— Вы можете не волноваться, Лестрейд, — Джонни Паровоз не совершал той кражи.
Инспектор недоверчиво усмехнулся.
— И почему вы в этом настолько уверены, Холмс? Вам же ничего не известно об этом деле? Вы сами передали его Скотленд-Ярду двадцать лет назад, как не представляющее для вас интереса.
— Ну, вот вы сами все и объяснили! – удовлетворенно сказал мой друг.
Мы с Лестрейдом молча смотрели на него и ждали продолжения.
— Видите ли, Ватсон, и вы, инспектор, — произнес Холмс, выпуская клубы ароматного дыма из запасной трубки, предварительно заправив её запасным табаком, — этот человек готов всегда, и ко всему на свете, никто меня в этом не переубедит! — Джонни не совершал этого преступления, так как ему всего девятнадцать лет!
Я даже подскочил в кресле, очередной раз убедившись в необычайном таланте моего друга. От его глаза по-прежнему не могла укрыться ни одна подробность, какой бы незначительной она ни была. Я открыл рот, чтобы выразить Холмсу мое восхищение, но тут инспектор посмотрел на Шерлока, и снисходительно спросил:
— Ну и почему же вы так уверены… — тут он осекся. Помолчали.
Чтобы отвлечь присутствующих от скользкой темы, я совсем было собрался задать полицейскому тот вопрос, который вертелся у меня на языке с начала нашей сегодняшней встречи, но Холмс опередил меня:
— Разумеется, каждому ясно, что наш дорогой инспектор попал в неприятную историю. Вполне очевидно, что он прогуливался по улицам Сити. То, что в вас запустили аквариумом, тоже ясно. К тому же вас покусал большой датский дог, трехлеток, жемчужного окраса, без левого нижнего клыка. Единственно, что мне не понятно в этом происшествии, так это то, каким ветром вас занесло в Сити?
— Мне срочно потребовалось, — пролепетал ошарашенный и смущенный гость, — в общем, я зашел в подъезд и…
— Достаточно. – прервал его Шерлок. – Картина мне ясна. Как вам не стыдно, Лестрейд?
— Стыдно, – прошептал покрасневший инспектор и поспешил откланяться.
Некоторое время мы сидели молча. Наконец, я не выдержал и воскликнул:
— Но, черт возьми, Холмс, как вы узнали все это?
— Это элементарно, мой дорогой Ватсон! Когда Лестрейд вошел, я сразу обратил внимание на его сапог, вы, полагаю, тоже?
— Да, конечно, но в меньшей степени, чем на все остальное…
— Вот именно, мой дорогой друг, в меньшей! Дело в том, что сапог определенно порвала собака, тем более, что на нем еще были заметны отпечатки зубов. Судя по ним, собака была большой, вероятней всего дог, и не имела левого клыка.
— Нижнего, - медленно проговорил я.
— Именно нижнего! Кроме того, инспектор был, вы заметили, наверное, покрыт илом и водорослями, но в реку он не падал, – его нога после того, как он снял сапог, оказалась практически сухой, а когда человек падает в реку, он, как правило, промокает целиком. Теперь все становится на свои места: Лестрейд, как он сам признался, зашел в подъезд по своему мокрому делу. Тут на него наткнулась направляющаяся на прогулку собака, дог. Очевидно, ей не понравилось, то, что он делал, поэтому она бросилась и разорвала сапог, в ответ он, скорее всего, бросил в нее вторым. В это время подоспела хозяйка собаки и, увидев, эту сцену, встала на сторону своего питомца, кинув в инспектора аквариумом. Как видите, все просто.
С этими словами Холмс откинулся на спинку своего любимого дивана и стал прочищать трубку.
— Но, Холмс, — воскликнул я, — как вы догадались, что дог был жемчужного окраса, трехлеток? И как вы догадались, что все это происходило в Сити, а главное, – откуда у хозяйки пса под рукой оказался аквариум?
— Вы же знаете, дорогой друг, что у такого человека, как я, обязательно есть подходящее хобби на каждый необходимый случай. Вот, например, я довольно неплохо разбираюсь в аквариумистике, и даже состою почетным членом соответствующего клуба, — в этот момент я привычно ошарашенно поднял брови, попутно делая пометку в блокноте, на будущее. — Дело в том, Ватсон, что водоросль, опутавшая нашего инспектора, не что иное, как Vallisneria gigantea, а данную разновидность предпочитают только двое человек во всем Лондоне: принц Эдуард и одна моя знакомая пожилая леди. Не знаю, вхож ли Лестрейд в королевский дворец, но моя знакомая имеет несколько странную прихоть носить аквариум с собой, возможно, это связано с небольшой деменцией, да, и она проживает именно в Сити. Кроме того, у нее живет великолепный датский дог, трехлеток, жемчужного окраса, без левого нижнего клыка.
"Как все просто!" – подумал я и подкинул дров в камин. Холмс закурил новую трубку, закрыл глаза и выпустил очередную порцию дыма.
Если вам понравился рассказ, мне было бы приятно получить от вас лайк) Подпишитесь, новые рассказы выходят регулярно! Спасибо за внимание.
