Так все-таки можно ли переехать в Питер, когда тебе далеко за…и безболезненно адаптироваться в нем, в городе на Неве? Расскажу свою историю.
Я переехала сюда, когда мне еще не было 40. Не хватало до этой цифры совсем чуть-чуть. Но энергии и задора было хоть отбавляй, поэтому я была уверена, что никаких сложностей с адаптацией у меня не будет. И в этом мне помогла профессия и прекрасный коллектив газеты «Новости Петербурга» (медиагруппа «Оперативное прикрытие»).
Мой приход туда чем-то напоминал фееричное финиширование рыбного обоза, за которым, по легенде, плелся Михайло Ломоносов. Вот так и я: утром побывав на собеседовании в федеральной «Комсомолке» и решив, что писать про путешествия (вести рубрику) – уже не мое, я поехала во второе издание, собственное питерское, которое привлекло меня исключительно обложкой. И, о чудо, меня взяли! Вакансий не было, желания принимать на работу человека, который в городе второй день – тоже, но я умела писать неплохие «человеческие истории» и интервью. И мне дали тестовое задание – написать о митинге 8 сентября в Соляном переулке. Дескать, вот тебе, Юля, порог, не запнись, а вот – карта местности. Езжай, привези материал. (Для тех, кто не в курсе, 8 сентября – трагическая дата: начало Блокады. В Соляном переулке – посвященный ей музей).
Как может человек, который абсолютно не знает города, что-то за пару часов «привезти», до сих пор является для меня загадкой. Это сегодня я могу с закрытыми глазами пройти по нему, да даже проползти, потому что исходила и объездила его вдоль и поперек, и знаю каждые его знаковые места почти наизусть. А тогда…
На помощь пришли люди. Какой-то милый дед с собакой провел меня от Литейного до Пестеля до самого конца, по пути рассказывая, как его семья пережила Блокаду. И что ему, на момент ее начала, было 6 лет. Но в эвакуацию они – мать и 4 детей – не поехали, не могли оставить отца, у которого была бронь. Но он все равно уехал от них на фронт и там погиб. А семья потеряла в Блокаду двоих детей.
И таких историй было не перечесть! Именно тогда я загорелась идеей сделать свой «блокадный» проект! И пришла в общественную организацию «Жители Блокадного Ленинграда» на Невском. И стала знакомиться с этими прекрасными, чуткими, радушными, подлинно интеллигентными людьми, которые, по сути, и составляли истинный культурный слой Ленинграда. Если такой термин можно применить к людям.
В таких же традициях – уважении к жизни и к людям – они воспитали своих детей и воспитывали внуков и правнуков. Я ревела, как девчонка, когда меня поили настоящим «блокадным» кофе, с цикорием и дубовой корой. Я пробовала лепешки, которые пекли по рецептам Блокады.
Именно тогда я пристрастилась ходить по храмам и церквям, потому что не знала, как еще можно отправить мою искреннюю благодарность Вселенной за то, что она поселила меня здесь. За рекордно короткий срок я не просто адаптировалась, я почувствовала себя местной. Тогда еще не был входу этот уничижительный термин «понаехавшие», еще не было повального хамства в соцсетях, да и вообще соцсети не были в фаворе, потому что люди общались друг с другом глаза в глаза.
И коллектив, в который я попала, относился ко мне, как семья, поэтому мы и дружим до сих пор. И когда где-то заходит речь о том, есть ли разница между поколениями, что отличает современных жителей города, петербуржцев, от ленинградцев, на мой взгляд, она в том, насколько бережно потомки хранят историю города, защищают его честь. Насколько уважительно они относятся к людям. На этом всё.