Мой добрый друг Густаво, как обычно, всем своим диким негодованием ополчился на консервную банку, которая никак не поддавалась его крепким мужским рукам. Позади ухмылялся дед, сидя на древнем, как сам мир, пеньке.
Повсюду летали одинокие жаворонки, как бы подбадривая Густаво в его нелёгком деле:
— Откуда взялся и мир, и что есть жизнь? — спросил внезапно дед.
— Твоё здоровье Феликс.
Оба мигом хлопнули свои горячительные напитки и отправились спать, оставив одинокую банку на откуп времени.
Седые горы слабо улыбнулись медному тазу на краю веранды.
Я решил, что пора отправляться в путь. Много лет я потратил, чтобы найти своего друга. Исколесил тысячи вёрст, и вот я здесь. Но теперь пора и честь знать. Возьму, пожалуй, себе этот уставший камень на память о моем визите.
Опустошëнный топливный бак моего пикапа мягко намекнул на свою неспособность обеспечить ход автомобиля. Тогда я решил, что и вовсе никуда не поеду, пока не заправлюсь.
Я понял что на сотни миль вокруг нет ни одной заправки, и решил, что надо бы спросить у Феликса, не завалялось ли у него немного бензина.
Тогда я со всего маху направился обратно к избе. Мне было приятно осознавать, что я все-таки немного задержался, и ещё меня мучала одна мысль: "почему я не могу остаться вовсе?".
Меня всё время куда-то тянет.
Я вышел на холм и обнаружил что никакой избы нет. А что собственно я здесь искал? И где мой пикап теперь?
Мне срочно нужно разжечь костëр.
Только нужно подложить что-то металлическое на этот прекрасный мягкий пол, чтобы не дай бог что-то испортить.