Наверно, чтобы ответить на вопрос, как жили моряки на судах знаменитого пирата Дрейка в ХVI веке, нужно понять, что они ели, где спали, как работали и отдыхали.
На первый взгляд, набор продуктов был достаточный: в документах той эпохи сохранились сведения о том, из чего состоял рацион английских моряков. Ежедневно моряку полагались один галлон пива (4,5 литра) и фунт сухарей (450 граммов); в воскресенье, вторник и четверг — два фунта соленой говядины; в среду, пятницу и субботу — «четверть сушеной трески или одна восьмая свежей трески», а также брынза и масло; в понедельник — фунт соленой свинины с горохом.
Да, уходя в поход, капитан, сознавая, что здоровый экипаж – это основа успеха, старался взять на корабль овощи, фрукты, животных и птицу, но всё это заканчивалось довольно скоро – размеры кораблей того времени были невелики (Длина корабля Дрейка «Золотая лань» составляла всего лишь 36,5 метров, ширина — 6,7 метров, грузовместимость — не более 150 тонн). Поэтому вскоре основной пищей моряка становились хлеб и вода. С хлебом было проще – печь его на этих судах было невозможно, поэтому брали мешки с сухарями, которые сушили до состояния камня.
Воду хранили в обожжённых бочках из дуба, клёна, тиса, но даже через месяц похода она становилась мерзкой жижей – и другой не было. Пытались предотвратить гниение добавками извести, бросали в бочки лимоны, подливали уксус, но это надолго не спасало, а переход Дрейка в Вест-Индию в 1566 г. занял два месяца. Собирали дождевую воду…
Хлеб тоже не радовал: невероятно жёсткий, он с трудом поддавался зубам, поэтому сухари разбивали на части, подливали воду (гниловатую), добавляли горох или чечевицу, сало или сахар (если был), размешивали и именовали собачьим пирожным. В сухарях заводились личинки долгоносиков – нашли выход: ели в полутьме, чтобы не видеть насекомых.
Последствиями такого рациона было то, что моряки часто бегали на нос судна – там, среди прекрасных резных украшений и был гальюн – отверстие для естественных надобностей.
Солонина настаивалась, просаливалась несколько месяцев, в пути куски доставали из рассола, мелко рубили, добавляли воду, специи, сухари – это варево англичане называли «мёртвый француз», французы – «ароматный англичанин» Очевидно, запах был запоминающийся! Похлёбку эту готовили на всех, разваривая все составные части до состояния каши. Потом разливали по бачкам на несколько человек – собственными были только ложки, вилок ещё просто не было.
Спали моряки в подвесных гамаках в несколько ярусов, отдельные каюты были только у капитана и офицеров.
Для вахт экипаж делили на 2 части – вахта левого борта и вахта правого. В случае шторма работали все – артиллеристы и морская пехота вставали к насосам, работа была очень важна и очень тяжела, приходилось часто меняться.
Интересно, что Дрейк запретил на кораблях под страхом смертной казни ссоры, ругань, носить в открытом море без команды оружие тоже было нельзя. Перед выходом из порта Дрейк проверил, чтобы среди экипажа не было «легкомысленных девиц». Биограф Дрейка рассказывает, что «в один из дней по приговору военного трибунала был повешен солдат-ирландец, ударивший своего капрала».
Зато подойдя к берегу, Дрейк разрешал матросам расслабиться – простые души понимали это как возможность напиться, и Дрейк давал несколько дней для откровенной гульбы, но затем дисциплина опять брала верх.
Офицеры сознавали, что только строгость и наказания мало помогут, должен быть иной стимул, поэтому вся команда участвовала в прибыли от захвата чужих кораблей и полученного выкупа от городов, причём были случаи, когда «все командиры единогласно отказались от своей доли добычи в пользу простых солдат и матросов, решив вознаградить их за все опасности и тяготы долгого похода».
Люди выдерживали многомесячные переходы на небольшом судне, отвратительное питание, опасность найти смерть в бою или в разгуле стихии – и всё это ради того, чтобы вернуться обеспеченным человеком.