Абель в приподнятом настроении возвращалась домой после занятия на курсах аргентинского языка. У нее был небольшой перерыв прежде, чем она отправится в художественную школу для взрослых. Ее она посещает уже 8 лет и за это время успела вырасти из обычного ученика-неумехи в преподавателя младших классов. Завтра у Абель своя первая масштабная выставка "Добро и зло среди нас". Здесь, на окраине Милана, такое очень любят. Быть может, удастся привлечь к своему творчеству туристов. Это было поистине значимое для девушки событие.
Она вложила в эти картины всю душу, она буквально вывернула ее наизнанку, достала все добро и зло из себя и поместила на холсты. Прежде, конечно, отделив добро и зло друг от друга. Так-то, конечно, и то, и другое, сплетено внутри людей и не может существовать друг без друга. Абель изобразила на картинах свою душу, поэтому показать ее большому количеству людей было особенно волнительно и даже страшно.
Но была в этой выставке некая алчность. А, быть может, лишь упорство в достижении своей мечты. Каждый, кто войдет в зал с картинами Абель, на выходе из него должен будет заплатить столько, сколько посчитает нужным. Кто-то мог положить в копилку 1 евро, а кто-то оценил бы картины в 100, а, хотелось бы, в 1000 евро. Абель боялась, что это отпугнет людей, но она не могла не сделать этого, самостоятельно ей не накопить на переезд в Буэнос-Айрес, столицу Аргентины. Это мечта всей жизни. Это стремление. Это греза, которая буквально стоит у Абель перед глазами.
Она шла по улочкам Милана. Нет, не так, по великолепным, родным и уютным улочкам Милана. Но представляла себя прогуливающейся где-то по парку Сентенарио. Или по кладбищу Реколета. Она видела себя там. Думала о себе в будущем времени, когда она уже сможет считать себя аргентинкой. Так смешно ей было понимать, что кто-то всю жизнь мечтает уехать в Италию, влюбиться в Венеции, забыться в Риме, воскреснуть в Милане, и навсегда остаться у моря в Катании. А она хочет отсюда сбежать. И куда! В Южную Америку. Тьфу! Ну, что ж, Аргентина, так Аргентина.
Ну так вот, Абель в совершенно замечательном настроении возвращалась домой после курсов. У нее было достаточно времени до вечера. До похода в художественную школу. Ей нужно будет забрать оттуда оставшиеся картины и перевезти в галерею, пока она не закрылась. Потом вернуться в школу и дорисовать последнюю работу под названием "Зло и добро в плену друг у друга". Вот здесь-то она показала все! В одной картине отразила всю свою выставку. Пусть для кого-то это лишь черные, белые и красные пятна, но для нее это больше, чем размазня. Это путь к мечте, то, ради чего она жила и ради чего начала рисовать.
Абель забежала в пекарню у дома, чтобы купить пару круассанов с брусничным джемом на обед. За прилавком стояла неизвестная продавщица, но девушка даже не обратила на это внимания, мало ли, тетя Фебо приболела или уехала в отпуск. Женщина давно жаловалась, что устала работать и хотела бы в сентябре отдохнуть где-нибудь на побережье. Но ведь сейчас еще только июль. Странно. Ну что ж, нет ее, значит, нет.
- Здравствуйте! Что будете брать?
- Добрый день! Мне бы хотелось два круассана с брусничным джемом.
- Ох, только перед вами забрали оставшиеся круассаны с брусникой, хотите что-нибудь другое? Ванильная или черничная начинка вам подойдет?
- Знаете, так надеялась ухватить круассан с брусникой. Никакой другой мне не нравится, - девушка посмотрела за спину новой продавщицы, где на противне стояли пышащие жаром только что испеченные круассаны с брусникой. - Кстати, где тетя Фебо? Так странно видеть за прилавком нового человека, - с улыбкой спросила Абель у продавщицы.
- Я думаю, что бывший продавец не хотел бы, чтобы я разглашала информацию незнакомым людям. Вы ничего не будете брать? - спросила незнакомка с ложной улыбкой.
- Нет, ничего... Но ведь я давно знаю тетушку Фебо, она несколько лет работала здесь и оставляла для меня два круассана каждые вторник и четверг, знаете, она всегда...
- Девушка, или берите выпечку, или уходите, не задерживайте очередь, пожалуйста, - продавщица начала выходить из себя, она практически повысила голос и уже совсем не улыбалась.
Абель оглянулась, в пекарне кроме нее не было никого. Она снова предприняла жалкие попытки узнать о том, что случилось с тетей Фебо, но новая продавщица резко оборвала ее: "У меня нет времени с вами разговаривать! Я на работе! Ходят тут всякие лентяи, поговорить хотят! Идите лучше поработайте и посмотрим, как вы будете разговаривать с каждым болтуном!".
Девушка вышла из пекарни совершенно подавленная и разбитая. Она чувствовала себя так, будто ей только что плюнули прямо в лицо. Абель ощущала, что ее заковали в резиновые тиски: они тянутся во все стороны, но выбраться из них невозможно. Ее обругали, с ней резко разговаривали, хотя она пыталась подружиться, завести разговор с новым сотрудником пекарни.
Слова незнакомки так ранили Абель, что она не могла сдвинуться с места. И почему же люди такие злые? Почему в некоторых людях будто бы больше плохого, чем хорошего? Хотя Абель знала, что во всех нас хорошее всегда существует с плохим вместе. Зло и добро пара, они не могут друг без друга существовать.
Сейчас внутри у Абель, казалось бы, не было внутри ничего: ни хорошего, ни плохого. Эта ужасная женщина резкими высказываниями буквально выбила из нее все эмоции.
Абель медленно поплелась домой. И больше никогда не заходила в эту пекарню.
Дома ей не стало легче. Она то и дело прокручивала в голове разговор с продавщицей и думала, что зря ушла, нужно было также взять и вытрясти из нее все эмоции, как трясут старое пыльное покрывало. Надо было сделать так, чтобы этой незнакомке больше не хотелось работать в пекарне, чтобы она больше никогда не посмела бы никому так сильно испортить день. Почему Абель промолчала на последнее высказывание? Почему она не ответила в духе: "Да это вы лентяйка, если еще не успели выставить свежие круассаны с джемом на витрину!". И почему она не добилась того, чтобы ей подали ее любимые круассаны с джемом? С брусничным джемом! Не с ванилью или черникой! А с чертовым брусничным джемом!
И почему всегда, когда нужно сказать что-то больное и острое, ранить человека и напоследок расковырять его рану, задеть за живое, Абель замыкается в себе и устало улыбается?
Ее день можно было выбросить в помойку. Абель налила себе кофе, села за стол и поняла, что ей нечего есть. Нет круассанов.
"Надоело! Мне все надоело!"- кричала Абель. - "Это я лентяйка? Да я пашу, как настоящий ишак ради своей мечты! Я работаю в две смены! У меня есть два часа на обед только дважды в неделю, в остальное время я работаю или пропадаю на курсах, в галерее! Я делаю все, чтобы выбраться отсюда! Мне тошно, душно, плохо здесь, и я ПАШУ! А вы еще смеете меня упрекать в бездействии и лени? Да как вы... как вы... можете...".
Этот случай в пекарне был последней каплей. Абель устала. Она упала на кресло и стала плакать. Долго и горько. Ей было жаль. Жаль потому, что она вынуждена ломать себя ради того, чтобы держать образ хорошего человека, что она не может идти по головам ради своей мечты, что она не продает свои работы за баснословные деньги, как ее коллеги, что у ее нижайшая самооценка не может позволить ей нагло вести себя и ставить кого-то на место.
Она рыдала и жалела себя. Ей не хотелось больше ничего. Она хотела мучиться дальше. Она уже не думала переезжать в Аргентину, ей это было не нужно. Там она не сможет так жить, как здесь. Там она планировала быть другим человеком. В другую страну переезжают лишь те, кто готов меняться, а она не готова. Абель осознала вдруг, что не сможет без такой жизни. Она боится, что когда переедет в Буэнос- Айрес, о ней все забудут здесь, в Милане. Она не хочет меняться и менять свою жизнь.
Абель поняла, что ей было хорошо только от мысли, что у нее есть цель. Ей нравилось иметь мечту. Просто было приятно стремиться к чему-то, иметь такую возвышенную цель в жизни. Оказалось, что это была лишь иллюзия. Аргентина и любовь к ней - это только декорации ее настоящей жизни. Абель удобно жить среди этих декораций, которые она сама же и нарисовала в белых, черных и красных тонах. Как свою лучшую картину о том, что добро и зло находятся в плену друг у друга. Так и жила она в своем красно-черно-белом мире. Мире контрастов, надежд и мечты. Которую нельзя исполнять потому, что она пропадет. Целей жизни больше не будет. Не будет причин творить и стараться...
По-простому говоря, она струсила...
Весь оставшийся день Абель останавливалась и рыдала снова. Ее одолевали телефонные звонки менеджера, коллег, директора художественной школы, друзей. Она выключила телефон. По телевизору мелькала реклама предстоящей выставки "Добро и зло среди нас" молодого автора Абель Нери. Она выключила телевизор.
Она ненадолго выключила себя. Никакой выставки. Никакого переезда. Никаких перемен. Струсила.
