Прошел всего месяц. Один лишь месяц с того горького, страшного дня, когда прекратило биться сердце моего Вуденьки. Первая наша собака. Наш ненаглядный ребенок. В самом полном смысле этого слова.
Француз, 11 лет, онко. Год жизни мы отстояли. Болячка словно растаяла. Исчезла, как будто ее и не было никогда. Но вернувшись, она уже не оставила шансов. Все случилось быстро. Ожидаемо. И невыносимо больно. Когда нибудь я наберусь сил и расскажу об этом. Там есть, о чем поведать.
А пока про Ронечку...
Вуденька ушел незадолго до Нового года. В последних числах ноября. Весь месяц я, оказавшись на улице, бесконечно говорила с ним, подняв голову к небу. Плакала, не стесняясь прохожих и всматривалась в проплывающие мимо равнодушные и холодные облака...
Мне казалось, что я умерла вместе с ним. Внутри себя умерла. Горе было настолько огромным, что сложно подобрать слова, чтобы передать мое тогдашнее состояние. Это был первый мой ребенок, который покинул меня и ушел за Радугу. Бесконечно любимый ребенок...
Поздно вечером я возвращалась домой. Был сильный мороз. Конец декабря. Примерно неделя до наступления Нового года. От остановки до моего дома пара сотен метров. На моем пути еще два двух этажных дома старой постройки, между ними проезд внутрь квартала и дальше мой дом.
Пробегая мимо проезда машинально поворачиваю голову в сторону двора, и вдруг вижу, что там дальше, около помойки, у обочины, наполовину почти в сугробе лежит крупная собака. Поза ее не говорит ни о чем хорошем...
Сворачиваю, устремляюсь туда. Разбираться.
Подошла близко. Господи помилуй!.. эрдэль, триммингованый! практически без сознания уже. Даже при наличии шерстного покрова мороз слишком сильный. Но для триммингованой собаки это гибель!
Пытаюсь его поднять. Он не может стоять, падает, валится на бок.
Звоню домой. Сообщаю о находке. Предупреждаю, что сейчас мы прибудем вместе. Дальше все не просто. Собак не легкий, ходя сильно исхудавший. Как то все таки удается мне его дотащить и до подъезда и до своего четвертого этажа. Там кладу его на заранее подготовленное место.
Все. Начало положено. С улицы спасен. Погибнуть не должен. Мы уж постараемся...
Ветеринара пришлось вызывать на дом. Пациент был не транспортабелен. Воспаление легких. Кашлял до рвотных спазмов. Буквально выворачивало его от кашля. Это какой то ужас был по началу. Гулять выносили его на руках. Дома у него никак не получалось. Носили и вверх и вниз. Ходить он не мог совсем. Ножки не держали. Но потом потихонечку, постепенно состояние наше стало улучшаться. Кашель перестал быть столь интенсивным и мучительным, а потом и вовсе прошел. Наш парень повеселел, ожил.
А Новый год тем временем приближался и подступил плотную. И наступал не какой то там любой год, а год, какой надо! Год огненно рыжей собаки! Для меня разницы нет никакой. А вот для поиска хозяев это имело большое значение.
Я с ног сбилась, в попытках найти его родных. Весь интернет был наводнен информацией о моей находке. Все доступные ресурсы были использованы. И тишина... Я сообразила, что можно использовать нашу последнюю, козырную, можно сказать, карту. Ронька ( к тому времени он уже обзавелся именем и выглядел уже вполне фотогенично) имел яркий рыжий окрас. При освещении под определенным углом он вообще приобретал ту самую огненную окраску! СМИ должны были на это "клюнуть"! Прекрасный сюжет им в предновогоднюю в тему!...
Позвонила, объяснила, что к чему и предложила. Согласились!!! Это означает, что ролик будут крутить с утра до вечера несколько дней по одному из очень смотрибельных каналов. Если уж это не сработает, ну тогда я уже не знаю... Я надеялась.
ТВ приходили, ролик отсняли, интервью взяли, Роньку показали во всех самых лучших ракурсах. Мы замерли в ожидании...
Зря! Никто нам так и не позвонил. Откуда посреди зимы в чужом дворе возникла триммингованая породистая собака узнать нам было не суждено.
Ронька был очень старый. Очень старый! Этот факт наводил на некоторые мысли... Больше я ничего предположить не могу. Информация была распространена и по прилегающим регионам. Думалось, что может быть приезжие собаку потеряли. Праздники. Приехали в гости. Выскочил из машины... Всякое случается. Но нет. Никто его не искал. Никто и нигде.
Остался в общем Ронька у нас жить. Стал нашим ребенком.
Очень любимым ребенком!
Сразу после его появления моя боль ушла куда то очень глубоко. Было столько хлопот и тревоги, что испытывать еще какие либо эмоции я была уже не в состоянии. Появление Роньки меня спасло. Он вернул меня к жизни!
Привыкал малыш сложно. Очень долго он жил как то отстраненно. Скорее функционировал, а не жил. А первые его проявления эмоций по отношению к нам были продемонстрированы в сторону моей старенькой мамы. Он постепенно стал оттаивать душой и весь прильнул к маме. Ходил хвостиком за ней по квартире, стараясь не выпускать из поля зрения. Гуляла с ним тоже в основном мама. Просто из соображений чтобы подвигаться на воздухе. Появился повод вытащить себя на улицу. Она не большой любитель этого дела. А тут вроде как обязанность возникла. Вот они и бродили тихонечко. Уходили в парк, расположенный поблизости. Всего лишь перейти дрогу требовалось. Там много других собак. Роньке интересно. А маме гулять там приятно. Деревья, воздух...
Благополучно пробежал примерно год, может немного больше. Затем начались наши тревоги и новая наша боль. У Роньки оказалось больное сердечко. Возможно, возраст. Возможно, пережитое не так давно, возможно, предательство... Как бы то ни было, начались у нас приступы. Случалось это всегда на улице, во время прогулок. Ронька вдруг останавливался и начинал задыхаться. Язык синел. Ему становилось очень плохо. Мы после первого же приступа показались спецам. Подсказали уколы, купирующие это дело. Я сейчас боюсь наврать. Но по моему, это был кордиамин. С первого приступа у меня дома всегда лежал приготовленный шприц и препарат. Приступы случались не очень часто. Я, по счастью, работала дома, поэтому практически всегда во время их прогулок имела возможность подхватиться и прибежать, вколоть. Дальше мы немножко ждали, чтобы полегчало и затем, поддерживая под живот, на двух больших полотенцах несли Роньку домой. Иногда он с нашей помощью тихонечко шел сам. Иногда несли его полностью.
Но приступы эти проходили без последствий и дома Ронька уже вел себя обычно, оживал.
В общей сложности прошло полтора года. Перед самым летом во время очередной прогулки мама привычно позвонила мне, что нужна моя помощь. Что то в ее голосе вызвало во мне сильнейшие эмоции. Руки во время набора препарата тряслись, чего никогда не бывало раньше. Бежала я бегом, со всех ног, умоляя дождаться, умоляя пронести беду, не оставить нас...
Мама просто не смогла мне сразу сказать... Препарат уже не был нужен. Все произошло мгновенно. Только что Ронечка обошел весь парк, пообщался с собаками, повернули в сторону выхода с территории, к дому. На пути полянка. Он устремился в ее сторону, сделал еще шаг, ступил на песок и вдруг его словно подкосило. Он упал. Маме на ноги. Он ушел еще до того, как его головушка коснулась земли... Он ушел невероятно легко! Это чудо и это великое счастье, когда твоим четвероногим детям бывает дарован такой уход. Но, Боже, как это больно!!!!! Меня разрывало на части.
Казалось, вернулась вся та боль, которая гнездилась где то в глубине моего организма. Только теперь она усилилась многократно.
С огромным трудом было все это пережито. Были потом другие дети. И снова Радуга и снова боль.
Привыкнуть к этому невозможно. И силы пережить это дает всегда единственная мысль. Это мне больно. А им было хорошо, они прожили со мной счастливую жизнь. Ради этого надо взять на себя то последнее, что я могу. Проводить...
