Первая часть очерка - Первопроходцы. Очерк о тех, благодаря кому Козельск называют «русской Троей» и городом воинской славы
Фрагменты из книги с фото - В. Солоухин “Время собирать камни. Очерки”. Москва, Правда, 1990 г.
В одном из своих стихотворений мой старый и, к сожалению, уже ушедший друг, учитель истории и географии Александр Андреевич Фролов написал: «В Оптине душу лечила Россия».
С этим можно только согласиться.
Нельзя сказать, что душа наша в то безбожное, атеистическое время была черна и тотально грешна, мы как-то просто не задумывались об этом.
Но то, что мы были лишены целого пласта православной духовной культуры, ее морали, и философии — это бесспорно.
И в ее отсутствие страна вместе со своими рабочим классом, крестьянством, интеллигенцией постепенно деградировали, теряли здоровый нравственный стержень, свою государственность, патриотизм.
Постепенно окостеневали и превращались в мертвые догмы все те программные установки, идеологические постулаты, которые, безнадежно устарев, затормозили развитие страны и постепенно, под напором внешних и внутренних недоброжелателей, превратились в тормоз и перестали играть свою роль как ведущего государственного направления движения страны вперед. Движение прекратилось, а за этим последовало и устранение с политической арены самой страны под гордым названием СССР.
А я хочу сегодня рассказать о встрече с человеком, который смело и убедительно пытался донести до всех нас простую мысль, что именно православие, Вера в Господа Бога поможет нам выстоять в любых ситуациях. Выстоять! И победить.
А для этого мы обязаны освободиться от ложных догм, помочь русскому народу обрести свою православную Веру, очистить свои храмы от наслоения забвения, грязи и мусора — в прямом и переносном смысле.
Этого Человека зовут Владимир Алексеевич Солоухин. И в Козельск он приезжал, собирая материал для своей книги, которая, как и его другие, вызовет огромный интерес и раздумья о сказанном. Само название книги говорит о многом. Эти вещие библейские слова пришло время исполнять. Время разбрасывания камней заканчивалось. На дворе стоял тогда 1978 год.
К тому времени я уже прочитал его «Владимирские проселки», «Третья охота», Трава», знаменитые «Черные доски». Эти произведения печатались, как правило, в литературно-художественных журналах: «Москва», «Наука и жизнь». А приехал в Козельск он, когда ему было 54 года. Он жил в городе, в так называемом «райкомовском» номере гостиницы. Я его видел в эти дни, но напрямую с ним не общался.
Солоухин еще издали производил своим крестьянским лицом, мощной фигурой атлета, густым баритоном, солидное, уважительное впечатление. Со своим другом, филологом Десятниковым — тоже Владимиром, но Александровичем, нашим краеведом Василием Николаевичем Сорокиным он посетил Оптину Пустынь, Шамордино, осмотрел Козельск.
Состояние Оптиной его и расстроило, и разочаровало. Конечно, в то время отношение к Церкви было сугубо отрицательным. В городе работала тогда одна церковь. В районе, в Нижних Прысках — еще одна. Колокольный звон в городе был едва слышен. Но что-то все же начали делать. Делать усилиями подвижников. Прежде всего, усилиями директора нашего краеведческого музея Василия Николаевича Сорокина. Сначала запретили разграбление гранитных памятников с Оптинского мемориала. Многие памятники тогда были варварски сброшены вниз к Жиздре. Ночью их грузили на автомашины и отправляли на переделку. Перешлифовывали гранитные буквы на новые и продавали. Я отлично помню один из таких беспризорных памятников с выбитыми гранитными буквами: «Гартунг Николай Иванович ». Позднее я узнал, что это был памятник отцу мужа дочери Пушкина — Марии Александровны.
Но все же изменения чувствовались: перестали топтаться на могилах, некоторые из них были огорожены.
И опять вспомнилось, как я в 1963 году работал баянистом в пионерском лагере, что находился в Оптиной. Мы устраивали там танцульки, и одна старая женщина пришла и разогнала нас, сказав, что здесь нельзя танцевать, ведь здесь похоронены многие святые люди. Мы тогда не стали сопротивляться и шуметь — молча ушли, сменив место танцплощадки.
Огорожена была могила братьев Киреевских, Петра и Ивана Васильевича. Но к самим Киреевским, помню, было настороженное отношение.
— Славянофилы, — заявил как-то о них с оттенком негатива мой коллега по райкому. Что он имел в виду против славянофильства, я не уточнял. Понятно, что они и не могли быть интернационалистами. Да и не надо им это было.
Расчистили и закрыли железной решеткой Пафнутьевский колодец, проложили туда тропинку.
А Солоухин, закончив свои дела, собирался уезжать из Козельска, и наш секретарь райкома А. П. Бархатов решил напоследок побеседовать с ним за ужином в нашем Козельском ресторане «Огонек». Сейчас там располагается Сбербанк. А тогда мы часа два-три имели возможность пообщаться с маститым писателем, узнать его мнение о своей поездке, о том, что он собирается написать.
Меня Бархатов взял с собой — чтобы, как он сказал, поддерживать литературную часть беседы.
За столом Солоухин с непередаваемым говором, Вологодским оканьем разговорил нас, рассказывая истории из жизни писателей. Много шутил. Но перед этим серьезно сказал, что писать он будет правду о плачевном состоянии Оптиной, ее удручающем состоянии, которое она на него произвела. Родина, говорил он, слагается из зримых вещей: деревень, городов, могил, песен, обычаев. Все это нужно сохранять, а не разрушать.
Бархатов тогда согласно покивал головой и также серьезно заверил, что все, что от него будет зависеть, он сделает.
А Солоухин, отставив в сторону бокал вина, рассказал нам, что его «Черные доски» , напечатанные в журнале « Москва», сыграли свою роль в отношении высших руководителей к нашим святыням, иконам, которые хирели и находились в запустении. Многие церкви стояли без крыш, в них текла вода, на ремонт церквей стали выделять небольшие, но все же какие-то средства.
— Наступит время — и мы поймем, что нельзя забывать, во что верили наши предки. Нельзя предавать нашу историю. Сегодня пришло время не разбрасывать — собирать камни, — говорил писатель-публицист.
А потом, взяв в руки бокал, рассказал, как Мариэтта Шагинян написала шутливые стихи. Как известно, эта армянская поэтесса была сильно глуховатой и носила в ушах специальный усилитель звука. И на эту тему она написала:
Мариэтта Шагинян —
Искусственное ухо рабочих и крестьян.
А про своего друга Расула Гамзатова она написала более емко и по-женски игриво:
Я Гамзатова Расула
И раздела, и разула.
Отчего ж меня Расул
Не раздел и не разул?
Помню, мы весело тогда посмеялись.
Про Гамзатова Солоухин рассказал еще одну шутку.
На одном из важных заседаний, где присутствовали секретари обкомов, крайкомов, Гамзатов наблюдал, как те шлют своим подчиненным телеграммы с указаниями, различными, приказами. Гамзатов также подозвал к себе курьера и написал домой телеграмму со словами, обращенными к жене:
Сижу в президиуме, но счастья нет. Потому, что нет рядом тебя.
Написал и отправил.
Было видно, что Солоухин был в хорошем настроении. И он был рад общению с нами, возможности высказать первому лицу района свои соображения по вопросу отношения к нашим духовным святыням.
А новая книга, вышедшая довольно быстро, так и называлась: «Время собирать камни».
Я тогда порекомендовал ее внимательно прочитать своему коллеге по работе — особенно страницы, где Солоухин пишет о братьях Киреевских.
Книга эта — своеобразное наставление нам, ныне живущим на этой прекрасной Земле: не забывать о своих корнях, русских традициях, своей культуре, оставаться всегда мудрыми, честными и храбрыми, какими и были наши предки, достойно проявившие себя в боях с неприятелем и сотни лет назад, и совсем недавно. А Солоухин остался в моей памяти как прекрасный рассказчик, знаток природы, страстный пропагандист православной культуры, заставивший меня по-другому взглянуть на историю государства российского, ее трудный путь — путь поражений и побед.
И последнее: когда я готовил эту статью, с удивлением для себя узнал, что слова стихотворения «Мужчины»… Помните строки: «Мужчины, мужчины, мужчины к барьеру вели подлецов»? Так эти принадлежат не Гамзатову, как я думал, а Солоухину!
Это стихотворение стало песней. Ее пела Мария Пахоменко, другие известные исполнители.
А работы Солоухина, во многом, я считаю, заставили поразмышлять о траектории движения нашей страны по историческому пути, заставили подумать о прошедшем, задуматься о будущем. Возможно, в чем-то он был слишком категоричен и ошибался. Но главное — он перевел нас из состояния разбрасывания камней в состояние их сбора.
И отнюдь не случайно его имя—в синодиках Оптиной Пустыни. И отнюдь не случайно отпевали его в Храме Христа Спасителя в Москве.
И конечно, авторитет Оптиной Пустыни, героизм козельчан в битве 1238 года сподвигли Патриарха Алексия II поставить свою подпись в письме к президенту страны с просьбой о присвоении Козельску звания города воинской славы.
Вот почему поэт, писатель, публицист Владимир Алексеевич Солоухин для всех нас является одним из главных первопроходцев на пути к этому высокому званию.
Не будет лишним вспомнить, что когда Солоухин был курсантом Кремлевского полка. На него, его статную выправку и бравый вид обратил внимание Черчилль.
— С такими ребятами, — сказал Сталину английский премьер, — вам ничего не страшно. Выиграете любую войну.
Действительно, с такими людьми, как Солоухин, мы непобедимы.
Материал подготовлен: Николай Андреев, КОРЛ ( Козельское общество русских литераторов), «Заслуженный учитель Российской Федерации», «Почётный гражданин Козельска»
Первая часть очерка - Первопроходцы. Очерк о тех, благодаря кому Козельск называют «русской Троей» и городом воинской славы
Фрагменты из книги с фото - В. Солоухин “Время собирать камни. Очерки”. Москва, Правда, 1990 г.
Фото из данного материала в более в качественном формате доступны на сайте газеты "Козельск"
Газета Козельск: Мы передаем смыслы
Официальный сайт издания gazeta-kozelsk.ru
Подписывайтесь на наш канал и ставьте лайки 👍 если понравился материал. Просим учесть что мы производим ручную модерацию комментариев для исключения оскорблений и спама