Граждане судьи! Перед приговором позвольте объясниться, что сподвигло меня на этот проступок. Шел я по улице, никого не трогал, и вот на тебе: подходит, представляется, так мол и так, нарушаете, говорит, нехорошо, извольте, говорит, штраф оплатить. Именем закона и все такое, а у самого камеры по сторонам бегают, да реле щелкают от предвкушения — нашел к чему придраться, вот железяка!
Оказывается, я бумажку, обертку мимо кармана опустил и она, будь неладна, на асфальт упала. А он стоит рядом, экранчиком мне в лицо тычет, а сумма там… Я месяц на нее прожить смогу. И нагибаюсь эту бумажку поднять, делаю вид, что нога зачесалась. А он меня своей железной клешней за руку — хвать, и на бумажку железным сапогом наступил.
И рот разинул, заскрипел: «Вы оказываете сопротивление роботу при исполнении». И, раз! К сумме штрафа на экране нолик сзади прибавился! Я глазам своим поверить не могу, это как это так? По миру сейчас пустят с этой чистотой. Мало того, что от камер никуда не деться, нашпиговали ими город, как арбуз семечками, так эти жестянки теперь везде шныряют, за порядком следят, казну пополняют.
Хорошо говорю, отпусти руку, сейчас оплачу. Он клешней щелк — отпустил. Можно, говорю, бумажку хоть в урну выкину, вот рядом стоит. Он кивает. Я нагибаюсь, но не за бумажкой, а урну хвать - и на голову ему! Провел, так сказать, дезориентацию противника. Это уже потом мне сказали, что урна сигнал экранировала, кто же знал, что они из центра команды получают, автономности то ноль получается, не доработка инженеров…
Что дальше? А дальше он зачем-то побежал, да быстро так, только пятки засверкали, я еще ему вдогонку кричал, чтобы урну с головы скинул, не ровен час наскочит на кого. Ну и наскочил. На столб. Скрежет, искры, аккумуляторы разлетелись… Зеваки тут как тут, телефоны достали, снимают. Нет чтобы помочь, хотя там и не осталось ничего, бежал то быстро…
Техник, когда приехал, а он быстро приехал, минут через пять, осмотрел его, прибором потыкал, головой покачал — нет, не жилец говорит. И тут я понял, что дело пахнет керосином и тоже побежал, и тоже не далеко. До наряда в подворотне.
И теперь вы мне вменяете лишение жизни! Жизни кого? Какой-то бездушной железяки, жестянки! Да их завод как семечки клепает. А я — живой, личность!
***
Судья № 20986К5, чуть скрипнув суставом, встал, оперев на стол манипуляторы, просканировав пространство перед собой сенсорами, обращаясь к присяжным произнес:
— Именем Кремния, и данной мне властью нашими бренными отцами-основателями, приговариваю Механизм № Т8983423G56-6H к отключению от питания и последующему разбору на запчасти.
Сделав паузу, продолжил:
— Запчасти Механизма № Т8983423G56-6H переходят к семье пострадавшего, как компенсация. Приговор обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно.
В зале, в железной клетке, запертой на магнитный замок, раздался протяжный скрип, похожий на стон.
После оглашения приговора, судья выдвинул из стола ящик. В ящике находилась металлическая коробка, с идущими от нее внутрь стола проводами и рычагом сверху. «Дезинтегратор» было выдавлено у нее сбоку. Судья опустил на рычаг манипулятор и перевел его в состояние «Вкл».
В зале мигнул свет — электромагнитный импульс пронзил клетку, и там, где еще минуту назад стоял № Т8983423G56-6H, спустя секунду высилась груда микросхем, сервоприводов и проводов.