Кровь закапала на кусок сыра, и Терри, с досадой отбросив нож, потянулась за салфеткой. Опоздание грозило стать неминуемым, приготовить новый сэндвич она не успевала и решила идти на работу без обеда.
- Я ушла, - крикнула Терри в глубину дома. Что похожее на "до вечера" и "пока, мамочка" донеслось до неё, и, слабо улыбнувшись, она распахнула дверь.
Безлюдность улиц всё ещё удивляла Терри. Пока она ехала в лабораторию, стараясь не задевать руль порезанным пальцем, мысли о том, как изменился мир, беспокоили её куда больше зудящей под пластырем раны. "Мы уже близко, думала она, но сколько ещё людей не дождутся..."
Да, вакцина была почти готова. Вирус был, наконец, загнан в пробирки. Но слишком поздно, слишком дорогой ценой. "Как мы должны были провиниться перед Всевышним, если Он посмел напустить на нас это," - рашмышляла Терри ещё полгода назад, когда выяснилось, что агрессивная болезнь передаётся через прикосновение. Мгновенно. Просто дотронься до заболевшего - достаточно и волоса или капли крови - до своего ребёнка, любимого человека, друга... Терри неслыханно повезло - её дети и муж успели дожить до карантина. Но на лабораторных столах она видела целые семьи. Иногда даже своих соседей. И лучше не вспоминать о коллегах, которые позволяли себе легкомыслие в первые месяцы эпидемии...
В узкой, похожей на металлический шкаф, индивидуальной раздевалке Терри сложила одежду и прежде, чем натянуть защиту, оглядела палец. Пластырь был чистым, и она осторожно - чтобы его не сдвинуть - натянула первые перчатки. Потом тонкий гидроизолирующий комбинезон, прорезиненные сапоги до колен, сверху - ещё один комбинезон только из плотного чёрного латекса. Закрепила практически герметичные застёжки на щиколотках и запястьях. Убрала волосы в шапочку, надела вторые перчатки, взяла шлем и вышла в коридор.
- Терри, любовь моя, ты восхитительная женщина-кошка, - Бен догнал её на пути к шлюзу и с наигранным вожделением облизнул губы.
- А то! Это ты ещё в свинцовом фартуке меня не видел. - Она кокетливо провела пальцами по складкам комбинезона.
- М-м-м, ты должна пообещать мне свидание в морозилке!
- Обещаю. Только поставь шампанское туда заранее. Погрызём лёд с пузырьками. Кто у нас сегодня оттуда, кстати?
- Очередная мартышка. - Бен натянул шлем и вежливо пропустил Терри вперёд. А она шагнула в шлюз, уже позабыв о дежурном, ничего не значащем диалоге с коллегой. Как работать тут - в самом горячем котле Ада - и не свихнуться? Только снова и снова напоминать себе, что ещё жива. Пусть и в самой грубой форме. Нигде, думала иногда Терри, не шутили так жёстко и не говорили так много о сексе, как в последней в мире лаборатории.
- Ты готова, любовь моя? - Прогудел ей в ухо голос Бена из передатчика.
Терри оглядела очередное тело. Людей на планете поубавилось, да и те, что остались, соблюдали режим, исключающий прикосновения к незнакомцам. Потому-то и приходилось вводить вирус обезьянам - на них он действовал даже медленнее, чем на людей, умирающих от кровавой испарины через неделю после заражения.
Эта обезьяна была чисто вымыта и подстрижена. Терри подумала о тех, кто готовил препарат, и о тех, кто сейчас наблюдал за ними с Беном через зеркальное стекло их, так сказать, операционной.
- Мы в безопасности, - выговорила она ставшее ритуальным напутствие и взяла скальпель.
- Статистики мало не бывает, - отозвался Бен, вооружаясь пилкой. - Как там твои?
- Дженси просит собаку, ты представляешь?
- Подожди, сколько ей? Два? Три? Она не помнит собак.
- Дурачок, - Терри вскрыла желудок и набрала из него пару пробирок крови. - Фильмы на что?
- А, точно. Лэсси, Хатико и всё такое. Ну, где ж их возьмёшь, этих собак? Вот, мартышку ей подари.
- Из морозилки?
- Живую, любовь моя. Там есть одна, совсем мелкая. Я попрошу для тебя.
Терри знала, что Бен почти не уходит из лаборатории. Он не только брал образцы, но и сидел с химиками, помогал в виварии и даже нередко застревал в гаражах, осваивая ремонт техники. Её единственному оставшемуся другу некуда было идти - жена и сын погибли год назад, когда он отбыл с Терри на экстренное заседание ВОЗ, длившееся полторы недели. Она вспомнила, как на третий день после возвращения нашла Бена лежащим на жирном пятне кислоты, сжёгшей его дом и пропитавшей бывший, такой уютный, сад. Вспомнила, как тащила его к себе. Как он кричал, когда она смогла заботой отогнать от него безмолвное безумие. Руки вздрогнули, и влажный скальпель скользнул в ладони, чуть не исчезнув в недрах животного.
- Эй, дорогая! У тебя что, похмелье?
"Вот это живой Бен", - подумала Терри и качнула шлемом.
- С чего ты взял?
- Вся макака трясётся от твоих неудачных попыток скрыть вчерашнюю порцию виски.
- Да брось, виски мне не по карману. А вот ты, я знаю, мог бы и принести. Рич говорит, ты уверял его, что знаешь, где взять.
- Твой Рич - трепло. Я хотел с ним по-мужски посидеть. Ну, знаешь... Девочки, выпивка, покер... Если серьёзно, Терри, я заеду завтра. Соскучился по девчонкам. И по порно-журналам твоего мужа, конечно. Ты не против? Терри? Любовь моя? Терри!
Она стояла, не шевелясь. Сквозь шлем не было видно, куда она смотрит, и Бен хотел уже похлопать её по руке, как она подняла пустые ладони. И вытянула одну из них. Несколько секунд он пялился на неё, не в силах понять. И вдруг заметил: ладонь перечёркивал кривой разрез. Он оцепенело следил, как Тэрри вытерла перчатку салфеткой - и тогда стало заметно, что кровь уже расползлась под первым защитным слоем.
- Терри... - Бен замолчал. Они оба знали, что если она зацепила и вторую перчатку, то... - Терри, беги.
Она на секунду оглянулась в сторону невидимых зрителей, зная, что ни один на свете человек не осмелится сейчас приблизиться к ней. И кинулась прочь.
Думать было нельзя. Через шлюз - пять минут кислотного душа - в сушилку. Сорвать комбинезон и шлем, бегом в обычный душ, стащить повреждённую перчатку. Терри задержала дыхание и посмотрела на ладонь...
Муж, доченьки, Бен - все они мелькнули перед глазами, когда она поняла, что под прозрачным слоем второй и последней защиты видна кровь. Терри отвернула краны на полную мощность, всё-таки сунула руки под воду и через мгновение окончательно убедилась, что кровь была ВНУТРИ. Слёзы уже текли по её лицу, а она, не замечая ни того, что плачет, ни отчаянного колотья кулаков Бена по двери душа, одним движением сорвала перчатку и подставила её под струю. И когда резиновые пальцы заполнились водой, она подняла их к глазам.
Из-под изрядно помятого пластыря по ладони текла кровь от того, утреннего пореза, который теперь, казалось, случился вечность назад. А из перчатки, наполненной до отказа, наружу не просочилось ни капли воды. Терри смотрела, и смотрела, пока до неё не дошло, что это означает...
И тогда Бен услышал, как в наглухо закрытой кабине душа его подруга ударилась об дверь, потеряв сознание.
