Превью: Вся его жизнь - война и сражения.
Ретроспектива: Полевропы участвует в Итальянских войнах. Горстка французских рыцарей противостоит численно превосходящим испанцам. Врагов разделяет Гарильяно. Единственный доступ на другой берег - узкий мост, который испанцам не удаётся преодолеть. Французы выступают за фуражом и испанцы решаются...
3
Отряд припустил рысью. Лишь конница скрылась из виду, оставив тучи пыли, произошло то, что в силу самонадеянности исключил маркиз и чего так боялся Пьер. Испанская разведка донесла Гонсалву Кордуанскому, что французы снялись с места и отправились за фуражом.
– Все до единого, Ваше высочество! – тяжело дыша, радостно докладывал лазутчик.
Словно не веря в удачу, Гонсалв вскочил, опрокинув табурет и разбив кувшин с вином. Герцог коротко рассмеялся. Одна только мысль покончить с французами единым и стремительным ударом приносила сладчайшее удовольствие.
Он немедленно собрал военный совет и совместно с генералитетом разработал план. Крупный отряд, двигаясь выше по течению Гарильяно, должен создать отвлекающий манёвр, формируя понтонную переправу. В то же время другой ударный отряд обязан заняться взятием моста Гарильяно. Утвердив план, герцог громозвучным, трубным голосом решительно кинул боевой клич.
Войско в полторы тысячи человек оседлало лошадей. Лишь смолк грохот копыт, как Гонсалв отдал приказ следующему капитану:
– Закрепитесь по ту сторону Гарильяно, создайте плацдарм и обеспечьте прорыв основным войскам! В случае успеха можете рассчитывать на любую милость!
– Слушаюсь, Ваше Высочество! – поклонился рыцарь.
И второй отряд – человек двести рыцарей – оседлал лошадей и устремился к Гарильяно.
Герцог оживлённо потирал руки, глазами провожая удаляющийся отряд. Абсолютно уверенный в успехе предприятия, он уже обдумывал текст победоносного послания Фердинанду Арагонскому – своему сюзерену.
***
Пьер Баярд поручил оруженосцу привести в порядок своё оружие.
В полном доспехе он сидел на большой коряге с открытым забралом и травинкой во рту, прислонившись к огромному морщинистому дубу. В мудрой старости своей, пробыв в этом мире ровно половину христианской эпохи, древо молчаливо взирало на давно ставшее ему привычным людское кровопролитие. Отрешённо-безучастное, старое дерево снисходительно созерцало тяжёлое и страшное противоречие высшей идеи гармонии и чудовищных людских заблуждений и предрассудков. Звучала лишь грустная музыка листвы. Налетел ветер посильнее, и несколько листочков сорвало с мощных дубовых ветвей. Точно слёзы, попадали они в гордые надменные воды Гарильяно, к которым так горячо и не без взаимности было привязано старое дерево. Сколько ещё прольётся людской крови – известно лишь Всевышнему, но кусочек истинной гармонии между деревом и рекой переживёт ещё не одну человеческую катастрофу.
Продолжение следует