В детстве я знала, что домашние халатики и колготки приходят в посылке от бабушки и дедушки из Караганды, а парадную одежду шьет Федосья Кузьминична.
Вначале к ней ездят на примерки, и она одевает на тебя какие-то тряпочки, которые потом становятся красивейшими сарафанчиками, платьицами, юбочками… И даже зимним пальто.
Если вести себя хорошо, то потом можно было попроситься поглазеть на посуду. В серванте у Федосьи Кузьминичны стояла самая настоящая немецкая «Мадонна» на 12 персон. 94 предмета, вроде. Я их не пересчитывала, конечно, но это был атрибут из другой жизни. Посуда с картинами, мыслимо ли!
Бабушка на электроламповом заводе работала с дочкой Федосьи Кузминичны, Ниной. Кажется, она была каким-то научным работником, но это моя память не сохранила. Там остались только потрясающие вязанные кофты.
Нина, как и ее мама, была рукодельница. Обеим достаточно было просто посмотреть на фото в модном журнале или на диктора в телевизоре, чтобы сделать такую же вещь.
Правда, если Нине модель не нравилась, она могла вязать ее месяцами. А если модель вдохновляла, то через пару недель обновка уже была у нас дома.
Шерсть и пряжа были качественными, жаль, что в дефиците. Это я к тому, что проносив супер пуловер год-два, мы его распускали на клубочки, и снова ехали к Нине за обновкой. Это были 70-80-е.
А Федосья Кузьминична шила почти до последнего дня. После ее смерти остался выкроенный летний костюмчик. Дошивала уже ее племянница, художница. Но то - все уже было не то. Не сидел костюмчик-то!
Но, по счастью, мама нашла Таню-юбочницу. Точнее, уговорила коллегу из СЭВа договориться, чтоб Таня записала и ее. Очередь из клиенток у Тани была на два месяца вперед. Из СЭВа, с телевидения. Не удивлюсь, если и из Кремля. Каждый будний день до обеда Таня шила. А по выходным - нет. Не дело: выходные - дни семейные.
СЭВ – это Совет Экономической Взаимопомощи. Была такая структура в СССР для братских стран, базировалась в здании-книжке на Новом Арбате, где сейчас московская мэрия. В 80-е женщины там работали красивые, как бы сейчас сказали, соблюдающие дресс-код. Даже летом в тонких чулках или колготах!
Таня была супер-профи. Шила, правда, на заказ только юбки и брюки. Но абсолютно любые. Клиентка приходила к ней с отрезом ткани, а уходила через четыре часа с готовым изделием.
Таня начала мне шить, когда я училась в старших классах, а ее дочка ходила в начальную школу. Приходилось свою школу прогуливать! По началу принимала она в 8.15, как дочка уйдет, а в 12.15 я уже была за дверью с новой юбкой и обрезками ткани.
Потом уж, как ее сын поступил в кадетское училище, а дочка в старшие классы пошла - попроще стало. Можно было договориться, и к 9.30 приехать. Но опозданий она не любила. Говорили, могла и не пустить, потому что потом у нее - планы. Дочку покормить, еду мужу на вечер сготовить. А иногда, права, редко, она и вторую клиентку после обеда брала.
В свой мусоропровод Таня никогда не выкидывала остатки. Вроде как на заре ее пошивочной деятельности, соседи настучали, и она попала то ли на штраф, то ли на строгое порицание от участкового. За незаконную предпринимательскую деятельность, наверное…
А может, не она, а ее отец. Таня любила рассуждать, что если она не знает, как подлезть куда-то иголкой, то надо «отпустить голову» - руки сами сделают. Потому что и отец ее шил, и дед – генетическая память подскажет.
Таня шила без выкроек, часто даже без обмеров. На кухне. Разложит стол, раскинет на него отрез, посмотрит на тебя раздетую с прищуром и сразу портняжным мелом нарисует твое бедро на куске ткани. Вырежет ножницами по рисунку и сметает на живую нитку.
Потом, в пол-двенадцатого, кажется, было время второй примерки. Уже сшитой на машинке юбки с поясом на живую нитку. На поясом Таня колдовала дольше всего.
Если пояс сидит – юбка сидит. Если нет – все насмарку. Пояс нещадно выпарывался скальпелем, выточки переделывались, а в середину вставлялся другой корсаж.
Но так было очень редко. Глаз у нее был – алмаз, а руки – золотые. Остальную работу Таня минимизировала. Для подола у нее стоял оверлок, петельки же она виртуозно выделывала с помощью специальной насадки на ножной швейной машинке. Даже пуговицы Таня не пришивала вручную, тоже машинкой.
А еще у Тани была комната с нитками. Помните, в квартирах были такие темные комнатки метр на метр? Вот у моей портнихи такая комнатка была вся в ящичках, от низу до верху.
К примеру, один столбик – зеленых ниток. В каждом ящичке только они, только светлые – всех немыслимых оттенков, разной тонкости, в другом ящичке – потемнее. Хлопковые, шелковые. К каждой ткани – своя фактура.
К ниткам, в соседнем ящичке – пуговицы, молнии, тоже разных оттенков, иногда – подкладки. Но все же подкладку лучше было купить. Танина могла и не подойти по цвету - у нее только базовые цвета подкладок были - да и продавала она ее втридорога. А нечего неподготовленным к портнихе идти!
Кстати, о цене. Фишка у Тани была. Юбка или брюки любого фасона шились у нее по цене двух килограммов отборного мяса на центральном рынке. Сколько уже – десять рублей или как-то еще – не помню. Таня говорила, такая вещь, как она делает – того стоит. А мясо дорожает – и ее работа дорожает. Но, надо сказать, в ее ценах долго была стабильность!
А в 90-е в магазинах, хотя нет, все больше на рынках, появились юбки и брюки. Клиентов у Тани поубавилось. Как она говорила: «Со мной остались только нестандартные фигуры, да эдакие заказы». Поэтому цену она особо уже и не повышала. Шить становилось невыгодным. И мы потерялись в этой жизни. А жаль.
Но два последних заказа от нее я носила долго. Это были две модели «беременных юбок». Мне надо было обмануть начальника. Он очень уж не жаловал беременных женщин. А мне такого отношения к себе не хотелось.
Была я в ту пору ученым секретарем в научной организации. И нам с Таней провести начальника удалось. Юбки росли вместе со мной.
Одну юбку – со складками и с запахом, придумала я. Складок было, кажется, штук шесть на старте. И две – в финале.
По мере увеличения я расстёгивала пуговичку на поясе. Начальник ничего не заметил: юбка-то такая же! А фасон для второй юбки предложила Таня. В середине – глубокая встречная складка, а вот как она на поясе регулировалась, уже, убей, не помню!
Вот были времена.
Александра Кудрявцева/ ДОРОГАМИ РАДОСТИ
Дорогами радости - канал о путешествиях. Но иногда я люблю перемещаться в прошлое. Вот еще четыре очерка из серии про былое.
Привет из 90-х. Мама нашла старые карточки покупателей
"Зачем ты мочалок из Чехословакии привезла?" - шутя ругался папа
"В Коктебеле, у лазурной колыбели..." Детство в писательской здравнице
Почти 70 лет наша семья живет в Измайлове...