Георгий Эфрон, или по-домашнему Мур, Мурыга, родился в Чехии, рос и воспитывался в Париже до 12 лет. Ходили слухи, что отцом мальчика был Константин Родзевич, друг семьи Эфронов. Известно, что Марина часто увлекалась, причем и мужчинами, и женщинами. Муж, Сергей Эфрон, знал об этом и прощал.
Мальчик учился в католической школе, рос избалованным и капризным ребенком. С детства знал русский язык и русскую культуру, мечтал уехать на родину своих родителей. В более старшем возрасте увлёкся марксизмом, участвовал в коммунистических демонстрациях.
В 1939 г Цветаева с сыном уезжает вслед за дочкой и мужем в Россию. Георгий учится в московской школе. Высокий, статный, гордый и независимый, получает кличку от сверстников "Француз". Мальчик любит все красивое и изысканное: предпочитает, несмотря на сложное материальное положение семьи, элегантную одежду, обеды в приличном кафе. Интересуется литературой, пытается сам писать. Неустроенный быт, арест отца и сестры. Георгий очень скоро осознает, что Россия для него чужая страна, он не понимает и не принимает русскую советскую действительность. На этом фоне ухудшаются отношения с матерью. Она для него - дура...
Есть мнение, что последней каплей в отчаянном положении Цветаевой стало брошенное сыном в эвакуации в Елабуге: "Отсюда кого-то из нас вынесут вперед ногами!"
В предсмертной записке Марина просила своих друзей не бросать Мура, а воспитать как родного сына. Но Георгий остался совершенно один, ему 16.
Читаю "Дневники" Г. Эфрона после смерти матери. Складывается впечатление, что пишет расчетливый, черствый и хладнокровный молодой человек. Ни сожаления, ни страданий по поводу гибели матери, ни даже обвинения в ее адрес .
По существу, она совершенно правильно поступила - дальше было бы позорное существование. (Из дневников Георгия)
Сразу после самоубийства матери мальчика определяют в детский дом в Чистополе, здесь он пробыл месяц. Затем прифронтовая голодная Москва, бомбоубежища, слухи о сдаче столицы. Георгий продолжает ходить в библиотеку, много читает, преимущественно зарубежных авторов.
Вместе с литераторами отправляется в Ташкент. В дневниках подробно описан этот многодневный "поход" по холодной и голодной России. Георгий и в поезде продолжает писать дневник, много читает, анализирует, интересуется сводками из фронта.
Я пустился в авантюру; пока я жив и "свеж", рассматриваю события, в которых замешан, с объективным - скажу даже, "историческим" - интересом почти равнодушного свидетеля.
В Ташкенте поступает в школу, ненавидит точные науки, читает русскую и зарубежную классику.
В дневниках большая часть записей посвящена условиям жизни - Георгий голодает, каждый день перед ним стоит вопрос: как выжить, где взять деньги на еду, на квартиру, на починку одежды, на мыло... Даже были случаи воровства и привода в органы. Помогают с денежными переводами Муля - Самуил Гуревич, гражданский муж сестры, и сёстры отца. Связь с отцом потеряна - сын так и не узнает, что через 1,5 месяца после гибели Марины Сергея расстреляли.
Тяжелый осадок остался после чтения дневников Мура. Думаю, что ведение дневников и чтение книг было единственным спасением от одиночества, неизвестности и безысходности. Чтобы узнать побольше о Георгии, надо еще почитать его письма к сестре, к Муле. За эти годы мальчик повзрослел. Это уже не капризный избалованный подросток, а глубоко несчастный, одинокий молодой человек, многое переживший за короткое время.
Я вспоминаю Марину Ивановну в дни эвакуации из Москвы, ее предсмертные дни в Татарии. Она совсем потеряла голову; совсем потеряла волю; она была одно страдание. Я тогда совсем не понимал ее и злился на нее за такое внезапное превращение...Но как я понимаю ее теперь! Теперь я могу легко проследить возникновение и развитие внутренней мотивировки каждого ее слова, каждого поступка, включая самоубийство. Она тоже не видела будущего и тяготилась настоящим, и пойми, пойми, как давило ее прошлое, как гудело оно, как говорило! Я уверен, что все последнее время существование М. И. было полно картинами и видениями этого прошлого; разлад все усиливался; она понимала, что прошлое затоптано и его не вернуть, а веры в будущее, которая бы облегчила ей жизнь и оправдала испытания и несчастья, не было. ( Из письма Муле, 8. 01. 1943)
В Ташкенте Георгий получает военный билет, а в Москве призывается на фронт. К этому времени успел проучиться в Литературном институте.
В июле 1944 года Мур погиб в боях на 1-м Белорусском фронте. Ему было 19 лет...
Спасибо, что читаете!
А Вы читали дневники и письма Г. Эфрона?
Цветаева - Эфрон. Злой рок, преследовавший семью
