История жизни Михаила Фролова, который родился в Мордовии, а свой 79-летие отметил в подмосковной Рузе.
Дедушка, откуда берет начало твой род?
Мой род начинается в селе Красный Яр, который находится на берегу реки Мокша, правом притоке реки Оки. Красноярская земля принадлежала древним славянам, половцам Рязанского великого княжества. Это земли Теньгушевского и частично Зубово-Полянского района Мордовии. По преданию односельчан, село получило своё название «Красный Яр» потому, что первые дома ставили на красивом обрывистом берегу реки Мокши. Вокруг нее расстилались поля, луга, леса из дубовой рощи и сосен, пашни. Мокша являлась судоходной рекой до 1990 года, поэтому в Красном Яре была большая пристань, с которой отправлялись корабли.
Твои бабушка и дедушка жили там?
Да, по материнской линии. Моего дедушку звали Васин Степан, родился он еще в 1879 году, в царские времена, и был мастером деревообработки. Мастерил колеса, сани, телеги, строил дома. Занимался сплавом леса плотами по реке Мокша до города Кадом. Здесь, в Красном Яре, он и познакомился со своей будущей женой Степанидой. Она трудилась в колхозе, любила работать на земле, выращивать фрукты и овощи. После свадьбы мои бабушка и дедушка вели обычную деревенскую жизнь держали скот, занимались садоводством и огородничеством. В своем хозяйстве имели корову, овец, свиней, кур, а также 40 соток земли. Рабства тогда не было, была строгая дисциплина, чтобы избежать скандалов против советской власти.
Большая семья тогда была?
У бабушки моей, как и принято в деревнях, было много детей — Иван, мой отец Василий, Николай, Петр, Матрена, Домна, Аграфена. Семья жила в достатке, ребятня помогала родителям по хозяйству. Они ходили в лес, заготавливали на зиму грибы и ягоды. Бабушка хорошо готовила, варила большую кастрюлю щей, которую все съедали за раз. Кулинарные способности и старинные рецепты в нашем роду передавались по наследству.
А какое самое теплое воспоминание о бабушке ты можешь вспомнить?
Со временем ее зрение стало ухудшаться. Под конец своей жизни моя бабушка полностью потеряла способность видеть. Она чувствовала людей на ощупь, прикосновения помогали ей воспринимать мир по-другому. Я навсегда запомнил момент, когда она взяла мои руки и сказала: «Внучек, Мишенька! Ой, а пальчики то у тебя мужские!». Любила она меня очень, заботилась и переживала.
Расскажи про своих родителей, ты помнишь, как они познакомились?
Моя мама Матрёна жила в Красном Яре. В то время люди из соседних деревень часто знали друг друга через общих знакомых. По старинному обычаю, именно родители решали судьбы своих детей и выбирали человека для создания будущей семьи. Так это случилось с моим отцом и матерью. Их родители дали благое слово на семейную жизнь и сыграли своим детям свадьбу в Новой Качеевке. Там и появился я на свет в 1941 году среди трех старших сестер: Маши, Кати и Ани.
А ты помнишь что-нибудь из рассказов военного времени? Как вам жилось тогда?
Мой отец Фролов Василий ушел на фронт, когда я еще находился в утробе своей матери. Тогда он написал первое письмо, в котором говорилось, что его везут под Смоленск. Он обещал, что обязательно даст знак, если будет жив. С этой надеждой мы и ждали его возвращения с Великой Отечественной войны.
Я никогда не видел его в жизни, не слышал его голоса, но отчетливо помнил его внешность по фотографиям. Мама рассказывала, как тяжело ей приходилось в те времена. Всю свою любовь и заботу она дарила нам, детям. Вместе мы занимались хозяйством, помогали ей в большом огороде за домом, ловили рыбу в пруду, сажали 20 соток картошки. Без скотоводства и земледелия мы не прожили бы и дня. Мой дедушка делал заборы, строил сарай, учил меня плести лапти и выполнять мужские обязанности. Так мы и жили в те нелегкие годы: пускай бедно, зато дружно и под одной крышей.
А что стало с твоим отцом?
Мы все очень переживали и ждали от него хоть каких-то новостей. И вот пришло письмо с фронта, сложенное треугольником: «Пропал без вести».
Однажды отец явился ко мне во сне. Я видел ужасную картину: хищная птица, похожая на ястреба или коршуна, схватила его своими когтями и унесла в темный старый сарай. Она не давала ему выбраться, держа в заточении. Тогда отец сказал мне: «Не ищите меня, не терзайте свою душу, меня давно уже нет… Я погиб под Смоленском…» С фронта он так и не вернулся.
А что было после войны?
Мой дедушка умер, когда мне было 8 лет. Мама работала в колхозе, а я учился в школе. Рисовал стенгазеты, всегда был старостой и хорошистом, обладал отличными навыками каллиграфии, которые в будущем передались моему сыну Сергею. После 7 лет школы устроился помогать маме учётчиком. На каждую женщину тогда была норма 120 трудодней в году, а на мужчину 150. Платили копейки, осенью хоть 6-7 мешков пшеницы дадут, участок выделят, чтобы сена накосить. Тогда все жестко контролировалось государством. Рабство было фактическое, почти бесплатный труд.
Масса людей начинала уезжать из деревни в другие крупные города, потому что здесь не было возможности получить хорошую специальность. Паспорт у меня появился только в 1959 году, тогда-то я и отправился в Караганду, чтобы поступить в ГПТУ 40 на машиниста-механика угольного комбайна. Практика длилась два года. Сначала я работал на шахте, затем, окончив институт, стал инженером-строителем, составлял сметы и занимался черчением. Зарплата была хорошая, в конторах занимал должность руководителя, даже квартиру собственную дали.
А как ты познакомился с моей бабушкой?
Свою будущую жену я нашел у себя на родине, в Качеевке. Тая тогда закончила обучение в школе и собиралась поступать в медицинское училище.
Я долго добивался ее любви, даже стихи писал, а потом предложил ей переехать в Караганду. Поженились мы с ней в 1965 году, а спустя год у нас родился первенец Сережа, затем второй сын Дима и дочка Лена. Жизнь мне тогда нравилась, только от сурового климата и тяжелой работы начались проблемы со здоровьем. Из-за астмы в 1977 году пришлось покинуть Казахстан и отправиться на родину.
И куда ты поехал?
В Ясную Поляну — усадьбу в Щекинском районе Тульской области, где родился и прожил большую часть своей жизни Лев Толстой. Устроился там в ПМК – «Мосбасс-шахтострой», работал в конторе, но болезнь давала о себе знать. В 1979 году решил переехать в Подмосковье, ближе к своим родственникам. В Рузу взяли начальником производственно-технического отдела строительной организации ПМК-358, за хорошую работу дали квартиру, даже на доске почета «висел». Из-за обострения астмы часто приходилось лечиться в больницах, но я все равно продолжал заниматься своим любимым делом несмотря ни на что! 40 лет я посвятил труду и работе в отрасли строительства: проектировал жилые дома, детские сады и школы, промышленные объекты. При моем непосредственном участии возводился Парк культуры и отдыха «Городок».
В 1985 году началась перестройка Михаила Горбачева. Что можешь сказать об этом?
Все государственные предприятия начали продаваться в частные руки. Крах экономики, промышленности, вооруженных сил, массовый упадок культуры и образования населения – вот последствия его реформ. Это привело к глубочайшему кризису и беде для нашего Советского Союза, его дальнейшему распаду. 15 бывших советских республик стали существовать отдельно. Многие люди были против такого решения, в том числе и я.
После распада СССР в России жилось нелегко, как ты справлялся с этим?
Работал все так же в Рузе, особого дефицита не чувствовалось, просто зарплата была низкая. Сначала 800 рублей, потом 1200-1400. Еле-еле хватало, чтобы прокормить большую семью, поэтому пришлось взять подработку: в кинотеатре «Октябрь» рисовал плакаты и афиши для кино.
Нравится ли тебе жизненная обстановка сейчас?
Абсолютно не нравится современная жизнь: власть о народе не думает совершенно, проблем с коррупцией и преступностью меньше не становится. Чем выше должность, тем больше возможностей обмануть, взять откаты. А это темное дело, сам с таким знаком, но совесть брать не позволяла.
Продукты сейчас дорожают, цены поднимаются, поэтому прожить на одну маленькую зарплату бывает достаточно сложно, я уж о пенсии не говорю. Остается надеяться и ждать, что ситуация в России когда-нибудь изменится.
Юлиана Максимова