Прошло девять месяцев с момента, как ВОЗ объявила начало пандемии коронавирусной инфекции. Однако полученный разными странами опыт не помогает справиться с новым ростом инфекции. О том, какие меры могут оказаться успешными во время второй волны пандемии, рассказал эпидемиолог и профессор НИУ ВШЭ Василий Власов.
Чтобы снизить рост заболеваемости, нужно не терроризировать граждан, а сделать так, чтобы условия, в которых они живут, стали безопасными. Самая большая глупость, которая была сделана в России — отмена ограничительных мер. Их следовало модифицировать: закрыть те места, где люди не могут соблюдать физическую дистанцию в один метр или больше.
Когда Россия выйдет на пик распространения коронавируса, сейчас сказать сложно. Есть надежда, что очень большого подъёма не будет, поскольку в течение всего этого полугода у нас была непрерывно высокая заболеваемость. Судя по всему, мы идём вслед за Австралией и Израилем.
В Израиле сейчас действует стратегия жёсткого локдауна. Исключения — занятия спортом и политический протест. Как это работает?
В Израиле демократически избранное правительство, которое просто не может запретить протесты. Поэтому оно проводит эффективную избирательную политику. Настолько эффективную, что в июне инфекция практически исчезла. Другое дело, что вирус остался в коллективах ортодоксальных евреев, которые, будучи в смысле Торы образованными людьми, в социальном плане являются дезадаптантами. А поскольку всё остальное население уже расслабилось, произошёл сначала небольшой подъем заболеваемости, а затем — резкий скачок, многократно превышающий майский.
Швеция с самого начала шла своим путём. И эпидемиологические меры там сильно отличались и в предыдущий период, и сейчас. Их можно считать эффективными?
Швеция не просто отличалась от других стран, но ещё и весь мир неправильно Швецию понимал. Обычно её приводили в качестве примера страны, в которой нет локдауна, нет строгих ограничительных мер, что неправда. Просто ограничительные меры там были адресными.
Вирус быстро распространяется в тех местах, где много людей и они находятся в близком контакте, где плохая вентиляция. Это ночные клубы, рестораны, кинотеатры. Был момент, когда всем казалось, что у шведов в руках золотой ключик и надо делать по-шведски. Однако к июлю там проявилась достаточно большая смертность, примерно такая же, как в других европейских странах. Шведы стали чесать затылок и говорить: «Может быть, мы неправильно поступали...». В августе заболеваемость повсеместно стала снижаться, и в Швеции — больше всех. И опять: «О, смотрите, а у шведов-то как хорошо!» В сентябре кривая опять пошла наверх — в России, во Франции, в Испании и в Швеции в том числе.
Две группы британских учёных обратились к руководству страны с противоположными предложениями по борьбе с ковид-пандемией. Какую стратегию выбрать?
Что очень важно — в Британии с февраля не перестают прислушиваться к голосам учёных. Надо заметить, что рекомендация про коллективный иммунитет не выглядит безумной, хотя и является только формально правильной. Поскольку общество хочет, чтобы и польза была максимальная, и никого не обидеть. В результате в Британии, где сначала была сформулирована потенциально правильная, но сопряжённая с большими потерями стратегия, предпочли иной путь.
Почему в тех местах, где люди собираются массово — в США на протяжении пяти месяцев активных протестов, уличные протесты в Минске, в Хабаровске, где едва ли не каждый шестой участвовал в акциях, — нет коронавирусного коллапса?
Точного ответа нет, но есть удовлетворительная гипотеза: открытый воздух. Например, в Корее один пациент заразил сразу пятьсот человек за один вечер, потому что они находились в закрытом помещении. Так что это наиболее правдоподобная гипотеза.
Хочу отметить, что в этой эпидемии очень много загадочного. Каждый месяц, начиная с января, мы узнаём что-то принципиально новое, что-то важное. И, в частности, способность создавать непонятные кровавые очаги — это тоже особенность нынешней эпидемии.