часть первая
Воспоминания о войне , какие они могут быть у меня , родившейся через четверть века после её окончания. И тем не менее они у меня есть , это воспоминание моих родных прошедших эту страшную войну.Эти воспоминания пропущенные через призму прожитых мною лет ,теперь кажутся более живыми. Ведь тогда в детстве, рассказы моей бабушки , мамы и остальных родственников воспринимались как страшные сказки , не более. Только сейчас я могу осознать и понять , что чувствовали люди брошенные в горнило той страшной беды.
Когда началась война на руках у моей бабушки было трое детей , старшей дочери было 13, сыну 7 и младшей , моей маме , почти 4 года. А, ещё была моя бабушка вдовой трудопоселенца ( хотя она надеялась , что женой , а не вдовой) и было на семье страшное клеймо "семья врага народа"
"Враг народа "был арестован в начале 38 года и через пару дней расстрелян( это мы после узнали). Вся его вина заключалась в том , что не стал стучать на соседа браконьера у которого нашли ружьё и остатки мяса . Дед мой сказал, что ничего не видел и не знал, возможно и впрямь не знал , может не стал выдавать соседа , но приписали ему 58 статью.
Бабушка безграмотная крестьянка оставшись с тремя детьми на руках , должна была как то выживать и ростить детей. И надо сказать , что всех троих она сберегла и выучила., замуж она больше не вышла , всю жизнь ждала деда .
И, вот 41 год, семья живет в Карелии , недалеко от Медвежей горы ( теперь весьма известного места), бабушка работает на судоверфи.
Ждали ли они войну? конечно ждали и понимали её неизбежность, но всё таки она неожиданно чёрной свинцовой тучей накрыла страну и время стало делится на до и после . Работали с рассвета до заката, домой приходили только спать , дети практически не видели мать . Так шли дни , днём нескончаемая тяжёлая, совсем не женская работа, а ночью готовка , из того , что Бог послал или вернее , что удалось достать и стирка .
А, немцы были всё ближе и ближе , бомбежки стали привычным делом , но душа разрывалась на работе " как там дети "
В один из осенних дней к Пиндушской судоверфи подогнали грузовики и в срочном порядке стали грузить оборудование , а потом и людей на машины
Домой не отпускали , сказав , что семьи тоже эвакуируют. Бабушка каким - то образом сбежала , так она оказалась вместе с детьми , а так повезло не всем . Людей погрузили на баржи и отправили по озеру . И вот когда баржи , а было их кажется семь, отплыли далеко от берега , налетели фашистские самолёты. И стали расстреливать беззащитные баржи. Шесть барж заполненных людьми пошли ко дну. Немцы безжалостно расстреливали людей оказавшихся в воде. Это был ад с криками , стонами , грохотом , дымом и пламенем. Моей маме ещё не было и четырех лет, но она помнит лицо фрица летавшего над их баржей и его глаза, холодные и пустые , голубые глаза. Мама всю жизнь думала , что фашист пожалел людей , так как проносясь почти над самыми головами , он не стрелял. На барже в основном были женщины и дети, многие упали на колени и молились , некотрые прижавшись друг к другу плакали . Дико кричали дети . Все самолёты уже улетели , а он всё кружил и кружил над единственной уцелевшей баржей. Я не думаю , что ему были знакомы сострадание и жалость, скорее всего он просто расстрелял весь боекомплект и как коршун над цыплятами кружил над испуганными людьми.
Потом бабушка с детьми оказалась в Архангельской области в Холмогорском районе, там они и жили до середины 50 годов.
Но война опалила и тот северный край , куда фашисты не дошли