Командировка в Киев не предвещала ничего хорошего. Внедрение галопом веб-портала общения Пенсионного фонда с застрахованными лицами – очередной бзик нашего верхнего руководства. Особенно такие нововведения проявляются перед выборами. Надо же как-то за электорат бороться. Вот и сейчас Тигипко (министр) придумал, а нам отдуваться.
Ладно, надо – так надо, нам не впервой. С большим трудом достали два билета. Купе, нижнее и верхнее места, как раз что надо. Для Ольги Михайловны – низ, ну а для меня – верх. Классика природы – мужчина должен быть сверху. Правда к нам с Ольгой Михайловной эта классика не подходит, места расположены по диагонали. Да и отношения у нас чисто деловые, никаких отклонений. Все-таки коллеги по работе.
Соседи по купе на первый взгляд вроде бы ничего. Девушка в форме подполковника милиции всем своим видом внушала доверие к органам. Еще бы, про нее с чистой совестью можно было сказать «наша обширнейшая Агрипина Спиридонтовна», хотя звали ее очень просто – Таня. Да и фигура у нее когда–то, очень давно, была прекрасная, даже, наверное, стройная. Во всяком случае такой она просматривалась где-то очень глубоко в середине. Ее сегодняшняя полнота придавала ей вид простой добродушной женщины, что в последствии полностью подтвердилось. А вот парень был какой-то дергано-подозрительный. Он практически не снимал с плеча сумочку – эдакую наплечную борсетку. Такое впечатление, что в ней была крупная сумма денег и он боялся, что их у него сопрут. И в туалет, и покурить– всюду с ней. Наверное, и спал он в обнимку с этой сумочкой. Тут я не берусь утверждать, но, наверное, очень близко к истине.
Еще до отправления, пока не было никого в купе, я переоделся. Да и Ольга Михайловна последовала моему примеру. Поезд тронулся, и мы уселись в своем купе с чувством неизбежности пребывания в обществе соседей как минимум до утра. Разговор поначалу как-то не клеился – общих тем пока не было. Только Саша все время гундосил, что лучше всего ездить на автобусе и что зря он взял билет на поезд. Его в этом никто не поддержал, и он как-то притих. Чтобы как-то сгладить затянувшуюся паузу, мы с Ольгой Михайловной решили постелить постели. Я помог достать матрасы, комплекты постельного белья уже были, и мы быстренько справились с этой проблемой. Правда в этот момент Таня попыталась намекнуть Ольге Михайловне об обмене местами. У нее было верхнее место как раз над Ольгой Михайловной. Но та сразу сказала, что не может спать на верхней полке в силу своего возраста. Мы вышли в коридор, дабы дать соседям тоже совершить процедуру расстилания постели. Как Саша с Таней договорились не знаю, но местами они поменялись, и Таня оказалась на нижней полке. Здесь меня удивил Саша – предложил мне тоже поменяться местами. Я обалдел. Менять верхнее место на верхнее – это и круто, и непонятно. Но Саша объяснил, что с верхней полки с его стороны он падает. А с моей нет. Я конечно удивился, но поменялся. Я с полок не падаю, независимо с какой стороны они находятся. Только сейчас, когда я пишу эти строки, я начинаю понимать, что это был тактический ход. Этим обменом Саша скорее всего хотел замаскироваться от возможных грабителей. Тем самым подвергая меня нападению. Возможно, это мои измышления, но не лишенные смысла, если это действительно так. На тот момент мне было все равно на какой полке спать, и мы с Сашей совершили обмен. Я отказался от переноса моей постели на другую полку, и Саша просто постелил мне свою. Чего менять часы на трусы, постели абсолютно одинаковые.
И тут-то начались чудеса. Как только Саша собрался взобраться на свою полку и всей своей массой налег на нее, она оборвалась. Металлический крюк, который поддерживает полку в горизонтальном положении, а это пруток диаметром миллиметров шесть просто разорвался. Такого я еще не видел, но про себя подумал, что мой ангел-хранитель со мной и он молодец. Меняться назад не было смысла, я же ему отдавал нормальную полку. Вызвали проводницу, показали ей неисправную полку. Наверное, через час пришел какой-то мужик, поцокал языком и довольно быстро решил эту проблему. Он просто снял с полки в купе проводников такой же крюк и подвесил Сашину полку. Все, можно и спать ложиться.
А вот здесь возникают проблемы у меня. Дело в том, что я во сне иногда храплю. Причем такая проблема возникла не очень давно, лет десять назад. До этого я не храпел. Наверное, это связано с возрастом. Тем не менее я плохо сплю, т.к. всеми силами стараюсь не доставлять соседям какой-то дискомфорт. Опять же в голове все время сидит мысль, что не храпит только тот, кто засыпает первым. Так что я стараюсь в большинстве случаев засыпать последним. Кстати, я уже потом, утром, поинтересовался у Ольги Михайловны по поводу моего храпа. Оказалось, что спал я как младенец – беззвучно. Это меня порадовало, но это же было потом.
А ночь началась с того, что Таня дала такого «дрозда», что мой храп по сравнению с ней – детский лепет. Я в принципе стараюсь не обращать на это внимание, но Саша оказался очень чувствительным и нетерпеливым. Сначала он просто словами просил Таню не храпеть. Когда его многочисленные попытки словесно прервать рулады Тани не получились, он не поленился потрясти ее за плечо. Таня проснулась, и что-то промычав, перевернулась на другой бок. Минут через пять храп возобновился с новой силой… К концу ночи Саша не просто просил Таню, он ругался отборным матом. Правда, его кроме меня никто не слышал.
Я, наверное, от усталости как-то быстро задремал. Проснулся от возмущенного голоса Ольги Михайловны:
– Мужчина, что это вы так громко разговариваете по телефону. Двенадцать часов ночи, люди отдыхают, некоторые спят, а вы орете в трубку. Вы что глухой? Да еще вдобавок и материтесь неприличными словами. Или вы прекращаете или я буду жаловаться.
Я первым делом подумал, а куда это она будет жаловаться в двенадцать часов ночи, и как можно материться приличными словами. Тем не менее гневная тирада Ольги Михайловны заставила притихнуть этого слегка выпившего мужика. Да и разговор по телефону он тоже прекратил. Наверное, без мата, этих связующих и придающих особый колорит разговору слов, беседа у него не получилась, и он бросил трубку. Да, велика, Господи, сила возмущенной женщины.
Тем временем ночные приключения продолжались. Вечером, прежде чем выключить свет в купе, Саша тщательно закрыл дверь и поставил на предохранитель. Практически никто и никогда не ставит дверь на предохранитель. Но Саша поставил. Значит у него были на это причины. Кто ж знал, что дальше произойдет непредвиденное. Часика в три Тане очевидно захотелось в туалет. Дернула дверь – не открывается. Дернула сильнее – опять ничего. Ну, спросонку решила, что ее просто подклинило и дернула со всей женской мощью. А моща у нее еще та, ментовская, и коня на скаку остановит и в горящую избу войдет. Какая же дверь выдержит столь серьезный напор. Вот и наша дверь не выдержала и оторвалась. И не просто оторвалась, а вообще отвалилась и упала на стекло тамбура. Блин, пришлось слезать с верхней полки. Кое-как с помощью Саши притулили дверь в полуприкрытом состоянии. Тут, естественно, Саша уже на спал до утра, все ворочался и ворочался, кошелька, наверное, было жалко.
Я тоже промаялся часиков до шести. Потом, думаю, пойду-ка я умоюсь, все равно через два часа приедем в Киев. Взял чехольчик с туалетными принадлежностями и пошел в туалет, благо все еще спали. Смотрю, а полотенце забыл, это и неудивительно после такой ночи. Думаю, пока никого нет, оставлю все в туалете, а сам сбегаю за полотенцем. Выхожу из туалета и вижу, что мужик вышел из своего купе и метется навстречу. Пока я брал полотенце, он заскочил и закрылся. Стою, жду. Минут через пять мужик этот вышел. Я следом за ним заскакиваю, гляжу, а зубной пасты нет. Ну, думаю, мужик, блин, забрал. Выскакиваю из туалета, гляжу он уже зашел в свое купе. Я влетаю за ним и шепчу на мой взгляд спокойным голосом:
– Слышь мужик, пасту зубную отдай, да.
Гляжу у мужика челюсть отпадает, и он говорит изумленно:
– А я не брал.
Я ему:
– Кроме тебя в туалете никого не было.
Он говорит:
– Ну и шо, может быть она упала и на полу валяется, иди поищи.
Ну, думаю, может и правда. Пришел в туалет – ни хрена там ничего не валяется. Тут на ум приходит спасительная мысль – может она в пакете. Иду в купе, смотрю содержимое пакета. И что вы думаете, лежит эта сволочь в пакете и молчит. Вот думаю, ни за что на мужика наехал, пипец полный. Надо будет зайти к нему извиниться. Я ведь вроде культурный человек. Так и было, перед выходом я зашел к нему и извинился. В общем мы поняли друг друга, и он на меня не в обиде.
Вот так мы и приехали в Киев. Что там было и как мы возвращались домой – это уже совсем другая история. Может быть когда-нибудь расскажу.