«А я все летала»: человек прошлого века в поисках смысла
Объем: 419 web-страниц
После прочтения «Лавра» Водолазкина я испытывала противоречивые эмоции: слишком много реальных достоинств, смешанных в единую липкую массу с вопиющими недостатками и перегибами, но в целом впечатление было скорее положительное – настолько, что захотелось продолжить знакомство с Автором. Так вот, «Авиатор» в этом смысле близнец «Лавра», но в минусовую сторону, то есть в моем личном восприятии спорного, однобокого и неудобоваримого здесь гораздо больше, чем ценного и цепляющего (которое, тем не менее, тоже присутствует), последнюю треть романа можно так и вообще не дочитывать (благо там открытый финал).
Блестящая задумка с воскрешением нового Лазаря, блестящая аналогия со светским и всем знакомым Робинзоном, блестящие дневниковые записи первой трети книги, а дальше низкопробная Санта-Барбара. Я не в силах понять, почему произошел этот скат в мыльную оперу, к тому же трудно читаемую из-за абсурдности (и текстовой, и смысловой). Вероятно, грязные трусы сталинских репрессий истлели, и пришлось поковыряться в белье современников, видимо, все ради экшена и последующих продаж (Иннокентий вот тоже не гнушался в рекламе сниматься ради денег).
Просто по-хорошему ретроспективно романтический Герой, печально излагающий свою личную маленькую историю на фоне истории всемирной, был потоплен в потоке голосов своих новых современников, которые отняли у повествования характер, задавили индивидуальную партию Платонова своей неправдоподобностью и пошлостью взглядов. Это тот случай, когда хор испортил выступление солиста, хотя был призван его поддержать. И пусть на необитаемом острове сойдет и Пятница, я бы пожелала Платоше быть чутка поразборчивее в выборе окружения.
Парадокс времени: ничего не поменялось, но все изменилось
Тема времени у Водолазкина любимая. Она им отлично обыгрывается и подается горяченькой, так что приятно читать и кушать. И Герой, проживающий свою жизнь в двух будто параллельных мирах прошлого и настоящего, тоже выпуклый, полностью размороженный и вызывающий искренний отклик, потому что он выходит цельным.
«Не нонешнего века человек», - пишет Автор то ли о Платонове, то ли о себе. И в этом кроется прелесть этой истории, из уст Героя выдаются мысли, прочувствованные Писателем, он в это верит и будто сам говорит, Читатель может не соглашаться с его подачей, но принимает ее. Чего не скажешь об остальных участниках событий. Врач был хорош, пока не начал высказываться от первого лица. Дневник Насти, на мой взгляд, полное фиаско, портящее все впечатление от книги, ломающий глубокий посыл один своим включением в текст.
Около инцестный сюжетный поворот с последующим залетом (что для авиатора, наверное, норма) окончательно приобретает омерзительные черты именно в пересказе лирической Героини. И, честно, я просто рада, что Насти не существует на самом деле (она куда более «отмороженная», чем «Платоша» - прям тьфу), ибо если она есть портрет молодой женщины «нонешнего века», то единственный выход держаться от женщин подальше, из чувства самосохранения – от всех, вдруг та славная леди тоже Настя. Да и за бабку обидно!
Время без дат, дневник без автора
Формирование персональной истории – крайне интересный и по-настоящему трогательный мотив, проходящий через всю книгу. Можно скупо вспоминать исторические события, определившие судьбы целого поколения, но формируют нас события личные, в общем масштабе ничтожные и незаметные. Мир заполнен происшествиями из вне, но мы состоим из происходящего внутри нас и внутри наших друзей и врагов, из этого и складывается индивидуальность человека.
«Пусть среди описанного мною появятся их голоса», - просит Платонов, и его дневник постепенно начинает сливаться с записями Гейгера и Насти, превращаясь в практически уже неотделимый друг от друга рассказ, где каждый следующий оратор дополняет предыдущего.
«Было у нас общее время, а это, оказывается, очень много», - говорит Платонов о друзьях и о врагах. Обо всех, с кем он разделил начало своего столетия, и кого уже не может отпустить в небытие, по крайней мере, в своей памяти и в своей личной истории. Время – это и люди, а на необитаемом острове нет ни времени, ни людей и вырваться с него уже невозможно.
Исторический контекст в индивидуальном деле товарища Платонова
Автор посвящает поразительно много страниц концлагерю, вероятно, под впечатлением от «артиста лопаты» Шаламова (он и правда впечатляет). Но в контексте данной личной истории, мне показалось, что множественные описания издевательств, изнасилований и злоупотреблений излишни. Вот мужик и ворованная колбаса – уместны, а небрежная транспортировка заключенных – ну, чтоб, огонька поддать в спокойное повествование, на потребу публике.
«…в нынешней жизни слишком много шоу. Говорю как человек, целую неделю смотревший телик», - пишет Автор и сам выдает нам «Скандалы. Интриги. Расследования». Ну а что, потребитель уже привык, не будет читать без насилия, плохого обращения со старухами, инцеста с собственной несостоявшейся внучкой. И хорошо, что это все в 1999, сейчас то все не так, вовремя разморозили.
Вообще некоторые исторические факты небрежно ошибочны, наверное, без злого умысла, но вот человек все проспал, а ему недостоверную информацию предоставляют: «В 1941-1945 годах была Великая Отечественная война, иначе – Вторая Мировая», - говорит Платоше доктор. Вообще Вторая Мировая началась в 1939 году, немец Гейгер, видимо, запамятовал, вот так забавно реальные события могут интерпретироваться в индивидуальном восприятии и сливаться друг с другом.
Если Платонов – Лазарь, то кто тогда Христос? Тот, кто заморозил или тот, кто разморозил? Немец или грузин?
Ну и на десерт удачные мысли Автора, над которыми не стыдно и поразмышлять на досуге. Образные и трогательные описания, составляющее сердцевину повествования и его соль. К сожалению, лично в моем видении, вторая отталкивающая половина книги просто перечеркивает прекрасное начало, и мне уже было все равно, каким будет конец и будет ли он вообще – лишь бы уже побыстрее это странное трио замолкло.
«Генералы долго смотрели нам вслед, потому что перед ними проходила их молодость. В их глазах стояли слезы».
«Я плачу, и мама говорит, чтобы я не боялся, только ведь плачу я не от страха – от избытка чувств».
«У моей Фемиды оставался только меч».
Рекомендую ли я «Авиатора»? Скорее нет. Рекомендую ли Водолазкина? Наверное, да. Приятно задумчивые книги с небанальным около фантастическим сюжетом и спорной интерпретацией событий и убеждений. Местами в удовольствие, местами в тягость, но дегустировать стоит.
Приятного чтения!
Литературный диалог: ВКонтакте, в Инстаграмм
