Евгению Абрамовичу Баратынскому принадлежат вещие слова: «Читателя найду в потомстве я…» И действительно в 20 веке, да и поныне, о поэте пишут много и охотно, а вот при жизни он не был избалован читательским вниманием, не был обласкан признательной критикой. Своеобразие таланта Баратынского первым наиболее полно и четко определил Пушкин:
Он у нас оригинален, ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко.
Мысль как инструмент познания горячих, чувственных впечатлений стала отличительным свойством поэзии Баратынского. Убедительный художественный образ высекался им благодаря мысли, но никогда не сводился к холодному и рациональному понятию.
В 1812 году, состоя в Пажеском корпусе, Баратынский с друзьями похитил золотую табакерку с деньгами. Непростительная шалость повлекла суровое наказание: поэту запрещалось отныне служить, кроме как рядовым в армии. Все последующие годы стали для него годами тяжкого искупления вины. Поэт наложил на себя суровое моральное бремя, замкнувшись в собственный мири и поверяя свои чувства и поступки высокой этической мерой.
Зерно, из которого произросла поэзия Баратынского, составили два противоположных начала: материальное и духовное. Баратынский понимает, что нельзя ни отказаться от телесного в пользу духовного, ни отринуть духовное начало ради чувственного. И то и другое равносильно гибели. Наш меркантильный век с пугающей быстротой утрачивает духовность. Нарушенное равновесие чувственного и духовного гибельно для цивилизации в целом. Для поэта же это противоречие может быть разрешено, как полагал Баратынский, в индивидуальном художественном творчестве.
Однако мятежная оппозиционность поэта не принимает форму социального протеста. Баратынский ищет «живую веру» и преодоление разрыва между материальным и духовным не на почве бытия, а в самом человеке, в его уединенном устремлении к высокому, наиболее впечатляющим и несомненным свидетельством которого оказывается искусство. Баратынскому принадлежит афоризм: «Прекрасное положительнее полезного». Чувствуя себя одиноким в «необитаемой» России, поэт обрекает себя на поиски истины, сопряженные со стойкостью и мужеством перед ударами жестокой судьбы.
Всё мысль да мысль! Художник бедный слова!
О жрец ее! тебе забвенья нет;
Всё тут, да: тут и человек, и свет,
И смерть, и жизнь, И правда без покрова.
Резец, орган, кисть! счастлив, кто влеком
К ним чувственным, за грань их не ступая!
Есть хмель ему на празднике мирском!
Но пред тобой, как пред нагим мечом,
Мысль, острый луч! бледнеет жизнь земная.