Эту историю я рассказывал, наверно, уже несколько тысяч раз. Дело происходило ранней весной какого-нибудь, наверно, две тысячи десятого года. Ну может быть, одиннадцатого. Стояли мы большой компанией за художкой на «Мире» в ту ссаную пору, когда днём на улице тает вообще всё, а ночью по сугробам могут хоть слоны ходить – такой там наст. Было нас человек десять, и начиналось всё неплохо, а к середине вечера от холода каждый первый старался не вытаскивать кистей из рукавов, чтобы взять баллон «Блейзера». А Блейзер, он же по правилам этикета подаётся с мощным саундтреком. И вот, из давно ушлёпанных колонок чьего-то старого гаджета доносила разумное, доброе, вечное группа «Звероформа». После фразы «из горла бухай винтом» один из нас вслух уточнил значение термина «винтом». Не то, чтобы спросил даже. Так, выразил недоумение употреблением в песнях не всем понятных выражений.
Отвечать на риторические вопросы – дело куда более проигрышное, чем даже вагонные споры. Не каждый за такое возьмётся. Серёга в тот вечер взялся.
«В смысле? Берёшь бутылку, раскручиваешь, потом глотаешь и кадык сверху останавливаешь. Водка сама тебе воронкой в рот затекает!»
Серёга больше всего был похож не то на школьницу с бородой, не то – на бородатую бабушку. Но каждый из присутствовавших знал, что перепить Серёгу не сможет. И относился с уважением. Однако вот всегда ведь выищется этакий, знаете ли, бунтарь, который авторитеты не чтит, и уважением в упор пренебрегает. Такой и выискался в тот день в лице, кажется, Жени Бегемота.
-Ты ж так не сможешь.
- Смогу.
- Не сможешь.
- Смогу.
- Так невозможно кадык держать.
- Возможно.
- Ну вот ты сможешь сам?
- Смогу.
- На чё поспорим?
А оба уже были хороши к тому моменту – так что поход за водкой состоялся прямо сразу: перешли дорогу, взяли в магазине «У бабушки» пузырь водяры и ещё Блейзеру для продолжения банкета. Вернулись за художку и концентрированно вперились всей кодлой на Серёгу. Серёга открыл бутылку и задумался: «Нужно отпить немного. Граммов писят. Иначе не раскрутится».
Разрешили отпить. Серёга отпил и снова задумался.
«А может кто-нибудь музыку поставить? Какую-нибудь мощную».
Поставили. Серёга снова задумался. Потом – ка-ак раскрутил бутылку, чутка прильнул к её горлышку и задрал над башкой. Секунды, наверно, через три содержимое пузыря стало содержимым Серёгиного лужёного чрева. А он ещё что-то начал говорить непосредственно перед этим. Так вот, теперь, когда мы думали, что щас он будет долго переводить дыхание, блевать или ещё чего такое, этот человек просто опустил пузырь и продолжил фразу совершенно трезвым голосом (при том, что он, напомню, трезвым и до аферы с водкой не являлся).
Мы очень знатно прифигели. Не раз мне случалось залпом выпивать стакан водки. Без закуси. И даже из горлышка. Но так, чтобы пузырь за три секунды. Даже не делая глотков при этом. Как Гоблин говорит, моё почтение!
Минуты две стояли мы все, как стояли: продолжали о чём-то разговаривать. Серёга разговор поддерживал, мы удивлялись. Всё было нормально. Потом что-то пошло не так. На середине фразы Сергей внезапно запнулся, сказал что-то не то, потом – поправился. В течение следующих пяти-шести слов он терял скорость и связность речи, пока к концу предложения тупо не хлопнулся в сугроб, перестав подавать признаки жизни. После чего оставался центром внимания ещё секунды две. А там на него тупо рукой махнули, решив, что куртка у него тёплая, до мая месяца совсем недолго остаётся – значит, и и так сойдёт. Минут через сорок закончился Блейзер. Народ засобирался в магазин.
- А Серёга?
- А чё Серёга?
- Тут оставим?
- А чё с ним будет?
- Менты заберут. Или гопники обшмонают.
- Ну… Можем обоссать его, чтобы не трогали…
Короче, мы с Баркасом объявили, что обоссывать Серёгу не хотим, а оставлять его на произвол судьбы как-то уж очень странно, если нас такое количество, что часть может сходить, а часть – остаться. Понятно, так и поступили. Потом мы дождались народ из магазина и куда-то свалили. А кому-то выпала честь тащить бухого героя вечера в «Мира» на Юношескую четыре остановки через тогдашнее количество патрулей. И дотащили, надо уточнить, вполне удачно.
Кто-то потом рассказывал, что особенно был Серёга рад факту выигрыша в споре. Как, впрочем, и самому выигрышу.
Спорили, кстати, на три бутылки водки.