АРЕСТ ЛАРИСЫ РЕЙСНЕР В КАЗАНИ
(Триптих народного художника СССР И. Ледовских «Гражданская война в России»)
Высоко на холмах маячили мечети Казани.
Лариса Рейснер пробиралась вверх по крутой, мощеной булыжником улочке. За спиной дымилась в утреннем тумане Волга. Деревянные домишки кособочились на буераках, нужниками к реке. В пригороде она нашла Каланчевский проезд. На стук открыла старуха со спитым лицом. Лариса спросила Корнея Лукина с Канатной фабрики. Сердце билось – именно на проваленных явках ждала опасность.
- Лукины съехали, - прошамкала бабка, - Вы кто им?
- Сестра, - ответила Лариса. – Двоюродная. Беженцы мы.
- Оставили вот адрес, если кто будет спрашивать. Запишите аль запомните?
- Говорите, я запомню.
- Каторжная слобода, улица Рельсовая, дом Трусина возле водокачки.
- А где эта слобода?
- Прямо ступай, мимо центру, за мечеть Улугбека, зиндан пройдешь, там и
Каторжная.
- Зиндан?
- Тюрьма это по-русски.
Лариса пошла через Казань. Конные разъезды белогвардейцев теснили к стенам
редких прохожих, в основном мужчин, требовали документы. Одного при ней секли нагайкой и гнали по улице. Звонко лязгали подковы по брусчатке.
Площадь возле здания Казначейства с его пузатыми купеческими колоннами была оцеплена.
Рабочие ломами выковыривали булыжники из мостовой. На подводе провезли рельсы. Для чего? Кому понадобилось в разгар боев строить трамвайную линию? От Казначейства к Волге? Золото перевозить! Нужно сообщить Троцкому! Срочно накрыть огнем шестидюймовок этот косогор. Никто в штабе не знает, что скоро по этим линиям потечет золото на баржи, а оттуда – в Сибирь. Все, Лукины больше не нужны. Нужно возвращаться. Тайна раскрыта! Золото повезут Волгой, и очень скоро.
Но Корней Лукин – железнодорожник, он может знать, где базируется основная маневренная сила белых - бронепоезд «Генерал Дроздовский». Не уничтожив его, «Мститель» не перекроет пути вывоза золота.
- Мадам нездешняя? – щеголеватый поручик из оцепления с интересом
рассматривал Ларису. Она оделась фабричной, но одухотворенное, редкой красоты лицо, тонкие руки, осанка, - все выдавало в ней дворянку.
- Да, - потупилась Лариса, - я беженка.
- Могу посоветовать недорогой доходный дом купца Мамонова. Тут рядом, с обедами.
- Ба! Знакомые все лица! – раздался громогласный возглас. Сбоку покачивался на длинных ногах незнакомый поручик с трехцветным шевроном на правом рукаве серого френча из дорогого английского сукна. – Мадам комиссар? Лариса свет Михайловна?
- Вы обознались, - Рейснер прикрыла лицо краем платка, попыталась уйти.
Железные пальцы впились в локоть, грубо развернули. – Почему не в коже, без картуза с красной звездой? А? А?! – поручик сатанел лицом, глаза косили, рот дергался в бешенстве. – Помнишь званый ужин в Адмиралтействе? Помнишь, комиссарская падаль?
«Маневич! Не может быть, его же арестовали вместе с женой Матильдой. Они виделись на Психоневрологических курсах, Маневич приезжал за своей женой-красавицей. Как же он вырвался из ЧК? И где встретились – за сотни верст от Петрограда!»
- Вахмистр! – махнул поручик. – Отвести арестованную на Прорезную, в
контрразведку.
Подбежал караул, на ходу снимая винтовки с плеча.
- Ты смотри, Леопольд, скольких краснопузых мы тут уже взяли! – донеслось до ушей уводимой в контрразведку Рейснер. – Всех к золоту тянет. Летят, как мошкара на огонь. И сгорают. – Поручик Маневич торжествующе захохотал.