Если бы солнце стояло высоко, асфальт был сухим, фары автомобиля светили, водитель не злоупотребил спиртными напитками, ничему из тут описанного не случиться. Но это произошло, так как езда по городу при скорости за сто пятьдесят километров в час — уже заслуживает права считаться одним из способов самоубийства.
Валентину Петрову везло в жизни. Он женился на красивой и умной девушке, она родила ему смышлёных дочерей. Он имел хорошую работу, ездил на дорогой машине, жил в престижном районе. Такой человек всегда испытывает судьбу, надеясь на решение проблем с помощью щедрых подарков и влиятельных связей.
Валентин не раз садился за руль пьяным, пока ничего с ним не происходило. Он был из тех, кто думал, будто в таком состоянии ему лучше удаётся контролировать ситуацию на дороге. Он никогда не пристёгивался, решив проблему с помощью заглушек. И на спидометр он никогда не смотрел, считая то ниже своего достоинства. Если и притормаживал, то перед знаком, предупреждающим о видеофиксации, либо держался подальше от стоп-линии, и это было единственным обстоятельством, которое он всегда выполнял. Прочее, вроде необходимости включать фары во время движения, считал за блажь чиновников, выдумывающих законы ради единственной цели — собирать штрафы.
Его манера езды отличалась резкостью. Он всегда ускорялся, стоило начать моргать жёлтому сигналу светофора. Не брезговал проездом на красный, когда не видел препятствий на перекрёстке. Бдящих сограждан он не боялся, зная, согласно действующим законам, людям проще закрыть глаза на увиденное ими нарушение, нежели сообщать куда следует, сугубо в силу длительной бумажной волокиты. Валентин бывал на разборках по поводу совершённых им нарушений, платил штраф и не испытывал угрызений совести за противоправные действия. Он всё равно тратил меньше времени, нежели тот, кто на него жаловался.
Пробок для Валентина не существовало, он всегда находил способы объезда, не пренебрегая обочинами и полосами встречного движения. А если вставал в плотный поток, подобно рыбе, он скользил между рядами, отжимая мешавшие автомобили. Никто не хотел становиться участником аварии, действуя согласно древнейшему правилу: дай дорогу дураку. Это Валентин знал, чем постоянно пользовался.
Наглость достигала безмерных высот. Если и называть Валентина на сленге автолюбителей, то он должен именоваться шахматистом. Поэтому в дальнейшем его следует называть только так, дабы никто из его тёзок и однофамильцев не обижался. Ещё больше ему бы подошло прозвание гроссмейстера, столь велик он был в своём представлении о себе.
В тот день, когда произошла катастрофа, Гроссмейстер вместе с женою и дочерьми поехал к другу на празднование дня рождения. В пути он изрядно крыл дорожников, проводивших работу по срезке асфальта.
Читать рассказ полностью на trounin.ru