- Видишь ли, чтобы общество начало движение к высшим центрам, нужна критическая масса людей, если ещё не перешедших полностью на более высокий энергетический уровень, то хотя бы имеющих такой потенциал и готовых к подобной глубинной трансформации...
Продолжил Эли чуть помолчав:
-Тогда старание тех единиц, которые уже существуют и творят в поле высокочастотных вибраций, не пропадёт напрасно, а ляжет в основу новой модели общества.
Что-то было такое в его голосе, что заставило меня поднять глаза. Наверное, впервые, с момента нашего знакомства, я увидела на лице Эли грусть: уголки его губ были непривычной низко опущены, вокруг рта проступили морщины, чуть прищуренный взгляд замер где-то на середине чайного столика. Было очевидно, что сейчас он где-то не здесь.
Я невольно отвела глаза, почему-то мне не хотелось видеть это лицо таким. Я почувствовала себя так, словно ненароком узнала чей-то секрет, для меня не предназначенный.
Но уже через секунду, когда я вновь посмотрела на Эли, придумывая подходящий вопрос, чтобы перевести разговор, меня встретила всё та же едва заметная полуулыбка, которая успела стать в моём восприятии неизбежным элементом облика Элайи.
Я облегчённо выдохнула и, стремясь увести разговор подальше от всяких неоднозначных тем, озвучила вопрос, задать который собиралась ещё на самой первой встрече. Собственно, именно этот вопрос привёл меня тогда в чайную.
За пару дней до нашего с Эли знакомства, по пути с «Танцевальной прогулки», мой приятель случайно услышал, как я обсуждала с Лиллой так называемые «практики осознанности», и намекнул, что у него есть человек, который «реально шарит в таких штуках».
- Слушай, давно хотела у тебя спросить: что ты думаешь о «практиках осознанности»? Ну знаешь, сейчас это очень модное направление, и мне показалось, ты можешь быть в курсе…
- Твоя интуиция и здесь тебя не подвела! – усмехнулся он, - осознанность – очень полезная вещь и развивать её, конечно, можно и нужно. Вопрос только как, чем и какую…
Например, сторонники Mindfulness-подхода, позиционирующие себя как специалистов в вопросах осознанности, одним из основных инструментов своей практики считают медитацию Випассана – буддистскую практику опустошения ума. Это довольно любопытно, поскольку сам термин Mindfulness можно перевести с английского как «полнота ума» (mind – ум; full - полный). Думаю, глубокие продвинутые практики оценят такую игру слов…
Возвращаясь же к теме практик осознанности:
Випассана - прекрасная практика, и очень хороший инструмент. Но, опосредованно развивая внимательность к внутреннему пространству, она всё же не является непосредственной практикой развития осознанности.
- Да, про Mindfulness-подход я, конечно, слышала, но глубоко не вникала… Не очень люблю громкие названия, да и вообще предпочитаю групповым практикам собственное исследование в уединении…
Тут я замолчала, так как мне показалось, что я увлеклась, и, пожалуй, сболтнула лишнего. Но Эли, как будто не заметил моей неловкости и спокойно продолжил:
- Впрочем «Осознанность» - очень модное нынче слово. О нём говорят буквально «из каждого утюга». А вот что оно по-твоему значит? Как лично ты понимаешь осознанность?
- Ну, в моём понимании это что-то про глубокое внимание к происходящему, осмысление принципов существования Мира, и дальнейшая жизнь с учётом полученного опыта… Как-то так, хотя конечно не очень точно…
- Неплохо для начала, – улыбнулся Эли, - и, пожалуй, соглашусь по поводу глубокого внимания и осмысления…