“Звёздочка” глава 35
В школе как Алёнка и предполагала, Мария Антоновна бурно отреагировала на внешний вид её тетрадей и учебников.
— Ширяева, как тебе не стыдно такие тетрадки мне сдавать на проверку? Даже в руки их брать неприятно не то, что проверять. А учебники ты как до такого состояния довела? Это же нарочно захочешь так испортить и то не сможешь.
Алёнка слушала учительницу молча с опущенной головой, и ей казалось, что словесная экзекуция никогда не закончится и она сгорит при всех от стыда.
— Ты слышишь меня, Ширяева?
Алёнка в ответ, не говоря ни слова, кивнула головой.
— Язык что ли проглотила? — сурово взглянула учительница, от её взгляда по телу Алёнки побежали мурашки. — Ширяева-а, я с тобой говорю, что с твоими тетрадками произошло? Всемирный потоп? Разверзлись хляби средь зимы?
Про всемирный потоп Алёнка краем уха что-то слышала, а вот о том, что такое “разверзлись хляби средь зимы” — нет. Признаться честно в том, что она не понимает о чём её спрашивает учительница она стеснялась.
— Не знаю, что с тобой делать. Ты же девочка, но такая неряха. Вставай-ка, голубушка, в угол. Пусть на тебя все ребята посмотрят, может хоть тебе стыдно будет.
Ученица встала в правый угол от классной доски спиной классу.
— Нет, Ширяева, ты лицом к классу встань, чтобы всем тебя было видно. И это называется октябрёнок... Поторопились мы тебя в октябрята принять. — заявила решительно учительница.
Алёнка заревела, боясь, что её исключат из октябрят.
— И что ты теперь ревёшь, скажи, пожалуйста? Урок сорвать решила? — спросила учительница.
— Не-ет... — вытирая слёзы рукой ответила ученица, шмыгая носом.
— А платок носовой у тебя где?
— Нет у меня платка-а. — призналась Алёнка, сквозь слёзы.
— Да что же это такое? — вспылила учительница, теряя самообладание.
Боря Камилов тянул руку, но учительница не обращала на него внимание, и продолжала возмущаться.
— У меня платок есть! — вскочив с места выкрикнул Боря и протянул носовой платок. — Вот возьмите.
— Ты почему с места соскочил? Кто тебе позволил?
— Я тянул руку, но вы не видели. — оправдываясь произнёс Камалов.
— И что, по-твоему, с места нужно сразу вставать? — спросила учительница, но Боря молчал. Говорить что-либо было бесполезно. — Хорошо, подойди и дай свой платок Ширяевой. — смилостивилась учительница.
Боря протянул платок Алёнке, и она улыбнулась, а потом сказала:
— Спа-а-сибо.
— Ещё и лыбится стоит. Безобразие. Выходи из угла и неси мне свой дневник.
Алёнка нехотя пошла к своей парте за дневником. Подавать в руки учительницы она его боялась, зная, что будет только хуже. Она робко положила дневник на стол и стояла, понурив голову ожидая заслуженного гнева учителя.
Мария Антоновна брезгливо взяла дневник в руки и недоумевая спросила:
— Это что?
— Мой д-д-дневник. —заикаясь откликнулась ученица.
— Я вижу, что дневник твой. А почему он весь в разводах и размокший?
Алёнка молчала, ей стыдно было признаться в том, что отец по пьяни устроил пожар, а размокший дневник, учебники и тетради — это последствия его тушения.
— Ставлю тебе неуд за прилежание. — сказала Мария Антоновна, а потом сделала запись в дневнике, отдала его в руки ученице со словами. — Садись на место, Ширяева.
Девочка взяла дневник и поплелась на место. Ей казалось, что позор этот она не переживёт.
***
Домой после уроков Алёнка возвращалась вместе с Борей. Он недоумевал:
— А ты чего разревелась-то в классе?
— Так стыдно же...
— А чего стыдного-то? Ты же не виновата, что у тебя папка пьяный чудит.
— Думаешь? — переспросила Алёнка своего друга удивлённо.
— Конечно! Дети за отцов не отвечают — это ещё Сталин сказал давным-давно.
— А всё равно стыдно. —вздохнула горько девочка. — И мамка с папкой за неуд ругаться будут... А ещё и ремнём как бы не попало.
— Не попадёт. — уверенно произнёс Боря. — Ты же не виновата — значит и бояться тебе нечего.
— А из октябрят меня выгонят?
— Не-а, из октябрят не выгоняют, враки всё это. Мне папка так говорит.
— Хороший у тебя папка.
— Ага.
— Никому не расскажешь? — вдруг задала вопрос девочка.
— Нет, а что?
— У меня два папки.
— Как это? — озадаченно переспросил подружку Боря.
— Один хороший — там. — указав пальцем на небо, сказала Алёнка.
— Он космонавт что ли у тебя?
— Не-а, он умер.
— А-а, тогда понятно.
— А этот папка мне не папка, но это секрет. Не проболтаешься?
— Нет. — Боря задумался, а потом спросил. — А что ты тогда старухе про пожар не рассказала, если этот папка тебе не папка?
— Мамка приказала про пожар молчать, а то мне хуже будет.
— А куда ещё-то хуже? Ну ты и трусиха...
© 06.10.2020 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 36 Эх, ты, двоечница
Предыдущая глава 34 Хороша чертовка!
глава 1 Няньки, или концерт Людмилы Зыкиной
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Рассказы из книги "Деревенские посиделки"