5-ую часть Яндекс дзен удалил. Я там написала про жизнь на Рыбачьем полуострове и про то, как Хрущев атомную бомбу в Оренбургской области взорвал. Несмотря на то, что прошло уже почти 70 лет, тема, оказывается запретная. Не знала, что про бомбу писать нельзя. Как бы узнать перечень всех запретов на Яндекс дзен?
Почти пять лет Николай (сперва один, потом с семьёй) жил и работал в Заполярье, в бараке, в холоде, а зимой - в темноте, без солнца, без витамина С. И надоело. Решил, что пора менять место жительства и в карьерном плане расти. После работы по вечерам читал учебники по глазным болезням, штудировал марксистко-ленинскую философию, вспоминал французский язык. Узнал, что можно поступить в Военно-Медицинскую академию в Ленинграде. Отправил документы и сам поехал.
Конкурс на кафедре Глазных болезней был, кажется, шесть человек на место. Узнал Николай, кто поступает и подумал, что точно не пройдёт. Его конкуренты - люди опытные, со стажем, прошедшие войну. Куда ему до них! Тогда он сказал сам себе: - Когда я ещё буду в Ленинграде?! Нужно использовать возможность...- И отправился гулять по городу. А вечером пошёл в Пушкинский театр. Смотрел «Гамлета».
Спектакль произвёл огромное впечатление, даже об экзаменах забыл. Утром с хорошим настроением (не зря съездил...) пришёл на экзамен по глазным болезням (а это был главный экзамен) и получил пятёрку. Так как был уверен, что всё равно не поступит, он совершенно не волновался, отвечал чётко, спокойно, уверенно. Экзамен по офтальмологии принимал зав. кафедрой профессор Поляк Борис Львович. И, о чудо! Приятная неожиданность! Поступил! А Борису Львовичу, видно, был нужен такой молодой и неопытный, чтобы самому его всему научить. На работе они не расставались. Профессор своему адъюнкту все рассказывал, все объяснял, всех больных они смотрели и лечили вместе, всему-всему, что знал и умел, научил. Так что в этом плане Николаю очень повезло. До конца дней Бориса Львовича они остались друзьями, почти родственниками.
.
Итак, Николай стал адъюнктом ВМА. В конце обучения он должен защитить кандидатскую диссертацию. Профессор Поляк - его научный руководитель. Но вначале надо найти какое-то жильё и перевезти семью. Видимо, кто-то посоветовал ему снять комнату в пригороде, а точнее в Ольгино. До Финляндского вокзала от Ольгино на электричке всего полчаса. А от Финляндского вокзала до клиники Глазных болезней ВМА минут 5 ходьбы. И дешевле в пригороде намного. А что удобств нет - так никогда Николай и Елена не жили в квартире с удобствами. Привыкли готовить еду на керогазе, ходить в баню, стирать в корыте, зимой топить печку. Поэтому, пока ни дали комнату в ведомственном доме в Ленинграде, жили в Ольгино. Сейчас это Приморский район СПб. Если ехать на электричке, Ольгино - следующая станция после Лахты.
Немного истории. Ольгино.
.
.
.
С середины XIX века до революции побережьем Финского залива от Лахты до Лисьего носа владели графы Стенбок - Фермор, происходившие из очень знатных родов (Стенбок - шведский род, Фермор - шотландский). В 1896 году эти земли получил по наследству 17-летний Александр Владимирович Стенбок - Фермор (жил 1878 г. - 1945 г.) Александр вначале был камер-пажом царя, потом служил в Гусарском полку, приобрёл славу отличного спортсмена, лихого наездника и расточительного кутилы. Во время одного кутежа познакомился с разведённой дамой - Ольгой Платоновной Ножкиной и влюбился так, что непременно захотел жениться. Ольга была красивой, стройной, голубоглазой блондинкой с пышными волосами, но в невесты аристократу она не годилась, так как считалась дамой полусвета. Кто-то называл её актрисой (играла в театре), а кто-то - кокоткой, то есть женщиной лёгкого поведения. Александр тратил на неё огромные деньги, проматывал состояние. И родственники забеспокоились. Мать Александра, чтобы пресечь скандальный роман, обратилась за помощью к Николаю II. Его указом над имением графа была учреждена опека, не дававшая ему возможности окончательно всё промотать и лишится имения. А в 1905 году Александра Владимировича по просьбе его матери отправили на русско-японскую войну в действующую армию, в Маньчжурию, чтобы отдалить его от «коварной обольстительницы». До места назначения его сопровождал жандарм, чтобы Александр никуда не сбежал. Тому ведь совершенно не хотелось ехать на Дальний Восток. И за Ольгой в Петербурге следила полиция. Но ей удалось перехитрить жандармов. Она добыла паспорт на чужое имя, перекрасилась в брюнетку, загримировалась и сбежала из России в Румынию, а затем в Маньчжурию. Здесь влюблённые обвенчались в походной церкви. Так дама полусвета Ольга Ножкина стала графиней Стенбок-Фермор. Родственники были вынуждены смириться. После окончания русско-японской войны супруги в основном жили в Париже и лишь изредка приезжали в своё имение на побережье Финского залива. В Лахте они построили красивый дом. А один из своих посёлков они назвали Ольгино в честь ангела-хранителя Ольги Стенбок-Фермор - Святой Ольги.
.
Лахта.
Нынешний Приморский район до Петра Первого длительное время принадлежал Швеции, и здесь жило много финнов. Отсюда финские названия. Например, Лахта происходит от «лахти», что означает - залив. Где-то неподалёку от Лахты царь Пётр сильно простудился, когда полез в ледяную воду спасать тонущих моряков, судно которых потерпело крушение. Это случилось в ноябре 1724 года. Его хронические заболевания (цистит, пиелонефрит...) обострились. Пётр долго страдал и умер 27 января (по старому стилю) 1725 года.
Рядом с Лахтой в 1768 году крестьянин Семен Вишняков нашел огромный камень. Его назвали «Гром», потому что решили, что он откололся от скалы в результате удара молнии. Длина камня составляла 11 метров, ширина - 6 метров, высота - 8 метров. На месте его частично обтесали и отправили в Петербург. 1,5 года он был в пути, вначале по суше с помощью специальных приспособлений, затем на барже по воде. И даже в это время над ним трудились каменотёсы. В Петербурге Гром-камень довели до совершенства, придали форму набегающей волны и установили на нём памятник Петру Первому - Медный всадник. Скульптор - Этьен Морис Фальконе. Голову Петра изваяла Мари-Анн Колло. Памятник был создан по заказу Екатерины Второй. Его открытие состоялось в 1782 году.
.
Возвращаюсь к основной теме, то есть в советское время, в конец 50-ых годов, в Ольгино.
Колонка с водой, рукомойник, голландская печка, примус, керогаз - всё это было в 1950-ых - 1960-ых годах на участках и в частных домах пригородов Ленинграда.
.
Комнат в частных домах сдавалось много, но не каждая хозяйка пустит жильцов с ребёнком. От ребёнка могут быть всякие беспокойства. И вот, сняли комнату, заплатили аванс, и тут сразу выясняется: стирать нельзя! Мол, стирайте вещи в прачечной. Запах хозяйственного мыла хозяйку раздражал. А когда маленький ребёнок, стирать приходится часто. Не беда, свободных комнат в Ольгино ещё много. Нашли другое жильё. Жили, не тужили, пока не наступили холода. В съёмной комнате была голландская печка, но топить её хозяйка не разрешила. Мол, ей жарко становится. А голландку в своей комнате она топила, но та только её комнату и согревала. Съехали и от этой хозяйки. Следующая хозяйка --одинокая пожилая женщина, добрая, интеллигентная, образованная, детей любит. Жили прекрасно. Но вдруг заметили, что она кашляет, а потом вообще кровохарканье началось. Николай отвёз её в больницу. Выяснилось: открытая форма туберкулёза лёгких, то есть при кашле она выделяла туберкулёзные палочки. Хозяйка была бывшей политзаключённой. Видимо, в тюрьме подхватила туберкулёз. Её надолго уложили для лечения в клинику. И, наконец, в четвёртый раз повезло. Сняли комнату у семьи финнов. Мама, папа, двое детей (девочка и мальчик). Очень вежливые, доброжелательные люди. С нами они разговаривали на русском языке, а между собой - на финском. У них жили до тех пор, пока ни дали комнату в Ленинграде. Потом ещё долго ездили друг к другу в гости.
Продолжение следует.