Алёша еще не нюхал пороха любви.
Этой осенью он пополнил ряды первокурсников нефтяного института. Любовь нагрянула внезапно. Увидел Наташу и пропал.
Храбрый волк превратился во влюблённого зайчика. Потери понёс немалые: пропал аппетит, сон и дар речи.
Алёша готов был до пенсии скрывать свои чувства, застенчиво наблюдая за Наташей. Но судьба улыбнулась влюблённому. Всех первокурсников отправили в колхоз на картошку.
В один из чудных осенних вечеров, когда луна светила особенно нежно, молодежь у местных раздобыла 40-градусную «медовуху».
После отбоя, приступили к дегустации. Закуски не было. Сладкий дурман без неё заходил как по маслу.
Разомлевший Алёша подсел к Наташе и робкими пальцами коснулся руки любимой. Наташа удивилась, но руку не отняла. Темнота усилила разгулявшийся тестостерон. Парнишка осмелел и страстно поцеловал ладошку.
Наташа не пошевелилась, томно ожидая развития событий. До алкогольного и гормонального пика оставалось совсем чуть-чуть.
И вдруг в комнате зажегся свет. Студенты удивленно застыли.
Захмелевший Алёша, зажмурив глаза, давил на красотку восставшим авторитетом, пытаясь дотянуться к губам Наташи.
Сокрушительный хохот разрушил романтику первого поцелуя. План захвата рухнул в овраг. Наташа вспыхнула. Отвесив звонкую пощёчину, выбежала в коридор.
На утро, после провала, Алёшу штормило от избытка авантюризма в крови и отчаянно тянуло к подвигам. Хотелось достать луну, поймать жар-птицу, добыть для любимой аленький цветочек. Но он был не в сказке, а значит, простые пути были заказаны.
Голова гудела, как рельс на морозе, выстраивая стратегию захвата. На безмятежном, невспаханном лбу обозначилась первая морщинка.
По утрам он стал приносить Наташе тёплые носочки и резиновые сапожки, заботливо высушенные с вечера на печке. После завтрака первым бежал на поле, выбирая для неё картофельную грядку малой урожайности. За ужином угощал конфетами, которых со времён революции здесь никто не видел.
Не знаю, то ли ему подфартило, то ли наполеоновский план сработал. Но он таки взял ту крепость, о которой месяцем раньше боялся мечтать.
К концу уборочной страды девичье сердце дрогнуло. А через год они уже были глубоко женаты.
Не даром говорят, смелость города берёт!
