Марку 19 лет, он учится на 2 курсе факультета психологии, фотографирует на пленку и играет на укулеле. Марк – транс-парень. Год назад он попросил преподавателя по английскому называть его не тем именем, что указано в списке. И сейчас мы попросили рассказать о его опыте осознания и принятия.
– Когда ты осознал свою ориентацию/гендерную принадлежность?
– Свою сексуальную ориентацию я осознал в 15 лет, гендерную идентичность начал осознавать в том же возрасте, но при этом я тогда проходил через стадию небинарности, ассоциировал себя с би-гендерным сообществом. Полное осознание трансгендерности произошло в классе 10-11. Окончательное принятия себя… Оно никогда так и не произошло. Это работа над собой, которая требует много времени.
– Испытывал ли ты страх перед собой в момент осознания?
– Это страшно, например, не потому что тебя осудят, а потому что ты теряешь веру в собственную адекватность.
– Многие люди, совершившие переход, говорят, что сильным испытанием для них стала гендерная дисфория. Столкнулся ли ты с этим?
– Да, это началось в пубертатный период, когда тело стало формироваться по женскому типу. Это проявляется как в физиологической гендерной дисфории (неприязнь к своему телу), так и в социальной (у меня социализация более женская, чем мужская). Это вызывает трудности в коммуникации с мужчинами.
– Расскажи о своем опыте каминг-аута. Отвернулся ли кто-то от тебя после признания?
– Люди как-то отстранились, мы с лучшим другом перестали общаться. Семья, конечно, стала по-другому относиться, перестали воспринимать всерьез. Но прям отвернуться – нет.
– Сейчас ты переживаешь из-за отношений с семьей?
– Меня это задевает. Семья, не принимая тот факт, что я парень, заставляет меня сомневаться в этом раз за разом. Соответственно, я никак не могу прийти к установке «все, я принял себя таким, какой я есть». Мне кажется, главное – это готовность семьи двигаться дальше вместе с тобой. Моя семья полностью отрицает и игнорирует тот факт, что я парень, и двигаться со мной в этом направлении не хочет. Для меня семейная жизнь практически не существует именно из-за этого. Я не чувствую себя собой, когда провожу время с семьей, мне приходится отстраняться от всего этого.
– Насколько сильны сомнения, которые появляются под влиянием извне? Бывают ли моменты, когда хочется все бросить?
– Однажды моя «психиаторка» привела такой пример: «Представь, я сейчас тебе дам таблетку, которая сделает тебя просто девочкой, ты будешь чувствовать себя хорошо, сомнений не будет. Принял бы ты её?» На тот момент я был на 1 курсе, мне было 17-18 лет. Я сказал, что, конечно, не принял бы, для меня важен опыт трансгендерного человека. А сейчас понимаю, что была бы такая таблетка – выпил бы с удовольствием.
– Чего тебе сейчас не хватает для того, чтобы почувствовать себя в своем теле комфортно? Планируешь ли принимать гормоны и важно ли для тебя сделать операцию?
– Сейчас я очень выпал из бинарной системы мужчина-женщина и нахожусь в неком осознании себя. Думаю, что сначала гормонотерапия. Она как минимум поможет в социализации. Чтобы меня правильно воспринимали, чтобы выглядеть на свой возраст. Я уже лет 5 выгляжу как 13-летний пацан, а на гормонах ты взрослеешь.
Касательно операции, тут два пути. Ты можешь просто принимать гормоны как транс-парень и не делать операцию. Или же принимать гормоны и сделать операцию.
Существует 3 вида операций: верхняя – коррекция груди, удаление женских придатков – и нижняя – формирование полового члена. Как минимум для безопасности коррекция груди и удаление придатков – это важно, потому что, когда органы не функционируют, возникает риск онкологии. Но и с точки зрения эстетики для меня важно было бы сделать верхнюю операцию. Нижнюю – точно нет.
– Испытываешь ли ты трудности при общении с людьми? Важно ли для тебя общаться с другими трансгендерами?
– Раньше для меня это играло важную роль, а сейчас нет. Мне важно находиться в таких сообществах для того, чтобы узнать какие-то вещи касательно гормонов, документов. Но не для того, чтобы чувствовать себя причастным к трансгендерам. Я отстранился от этого. На первом курсе общался с транс-парнем, и он предложил отношения, но сильно перекладывал груз своей гендерной дисфории на меня. Тяжело, когда переживаешь свой опыт и тебе становится чуть легче, а человек заново заставляет тебя это переживать. На данный момент мне не интересно, не хочется. А в целом касательно общения – я нахожусь в информационном пузыре и трудно выходить за его пределы, потому что не всегда я выгляжу так, как хотелось бы. Стоит волосам чуть отрасти, и обращаются как к девушке. Приходится сильно сдерживать круг общения, чтобы такого избежать. Трансгендеры неминуемо становятся заложниками какого-то образа.
– Чувствуешь ли ты, что меняешь свою внешность, чтобы минимизировать такие ситуации?
– К сожалению, да, вплоть до того, что я каждую неделю выбриваю виски. Сложность трансгендерности заключается в том, что тебе приходится прикладывать усилия, чтобы быть человеком того гендера, с которым ты себя идентифицируешь. Для того, чтобы мне выглядеть так, как я себя чувствую, нужно намного больше времени и усилий, чем обычному мужчине или женщине. Следить за жестами, внешностью… Поэтому отчасти и приходится создавать вокруг себя информационный пузырь. Трансгендерность сильно ухудшает мобильность. Поездки в другие страны, общения с новыми людьми – это все очень сложно. Когда про тебя говорят не так, или ты видишь какие-то подозрения у людей, какие-то взгляды, сразу появляется сильный дискомфорт.
– Испытываешь ли ты страх, когда выходишь из своего информационного пузыря? Какие трудности вызывают особые переживания?
– Я почему-то чувствую себя виноватым, каким-то извращенцем. Чувствую, что меня воспринимают не так. К примеру, ночуешь у друга, а у тебя байндер – это утяжка, и понимаешь, что не можешь его снять, а в нем очень тяжело дышать и все болит. Или заходишь в мужскую уборную, а с тобой заходит одногруппник. Ты сидишь, а он стоит, и у всех гробовое молчание. Это все очень неловко каждый раз. Построение отношений, выбор одежды, да и любые дела, связанные с документами, даже обычная покупка сигарет.
– На твой взгляд, люди в России обладают достаточной информацией о том, кто такие трансгендеры?
– Нет, в этом плане я чувствую себя таким лучиком света. Одним своим существованием, как бы это сейчас ни звучало, я очень расширяю границы сознания людей. У меня была такая ситуация, познакомился с парнем, и он, узнав, что я транс, стал рассказывать историю про свою знакомую, говоря: «она транс, насилует животных, вообще какая-то маньячка». В России еще есть, что менять. И иногда радует, что получается изменить восприятие людей касательно этой темы.
– Что людям важно знать о трансгендерности?
– Важно, что по последнему пересмотру ВОЗ трансгендерность – это не болезнь.
Даже если человек выглядит не совсем так, как он себя идентифицирует, то нужно постараться расширить свои рамки бинарного восприятия мужчины и женщины. Понять, что это все безумно размыто. Независимо от того, как выглядит человек, использовать правильные местоимения.
Бывают ситуации, которые очень подбадривают трансгендерных людей, к примеру, мы разговаривали с девочкой, и она говорит: «Блин, у меня месячные», я говорю: «У меня тоже». 30 секунд молчания и просто: «Что?».
То есть человек знает про тебя и воспринимает именно так, как ты себя идентифицируешь. Такие ситуации дают ощущение эмансипации. Нужно просто принять, что люди бывают разные, вне зависимости от того, трансгендер или нет. Каждый странный по-своему.
Переходите на наш сайт: http://libera.media/
Instagram: @liberamedia