06.10.2020 • Владислав Гулевич, эксперт журнала «Международная жизнь»
Румыния проводит самую амбициозную политику из всех православных стран-членов НАТО и ЕС, претендуя на звание ключевого союзника США в Юго-Восточной Европе и, во многом, повторяя политику региональной идеологической экспансии соседней Польши.
В этой связи, располагая внушительным духовно-богословским наследием, подкреплённым более чем тысячелетней традицией, Румыния в стремлении к лидерству в Юго-Восточной Европе в лице своей церкви выбрала путь подрыва позиции Русской Православной Церкви с вполне определенной целью.
В данном случае идеологической опорой для этих усилий служит антироссийская риторика румынской политической мысли XIX - первой половины ХХ века. России ставится в упрек избитый тезис о том, что вместо некоего «качественного православия» она представляет миру «православие количественное», претендуя на место лидера православного мира из-за территориальных размеров и процентной численности православного населения. Классики румынской геополитической и политической мысли (Никифор Крайник, Симион Мехединць, Георге Брэтиану и др.) говорили об особой промыслительной роли Румынии в православном мире (1). Они утверждали, что, будучи самым восточным романским народом (вместе с молдаванами), румынам самой историей якобы предназначено оберегать мировое православие от неведомых искажений со стороны России и Русской Православной Церкви (РПЦ).
Один из важных тезисов этой идеологии в том, что румынское православие есть выражение «европейского» стремления к межконфессиональному миру, Румыния – страна успешного сосуществования православных, униатов и протестантов. Униаты принимали не меньшее участие в геополитической судьбе Румынии, чем представители главенствующего, православного, вероисповедания. Идеология Великой Румынии (România Mare) зародилась в Трансильвании, самом «униатском» регионе Румынии, что, по мнению авторов, говорит о политическом единодушии румын всех конфессий. С этим нет смысла спорить, но отсюда почему то делается вывод о том, что целью России было разлучить православие с западной цивилизацией, а также выводится ложный посыл о том, что Россия якобы не видела места в православной ойкумене для православных румын как неславянского народа (2).
На мой взгляд, реанимация подобных взглядов в современной Румынии, возвеличивание и публикация работ вышеупомянутых авторов и их последователей связаны не с духовными исканиями румынского православия в современном мире, а с попыткой релятивистскими методами оправдать экспансионистскую политику Бухареста на восточном фланге НАТО. Обращение к религии носит в данном случае явно вспомогательный пропагандистский характер.
При этом Румынская Православная Церковь (РумПЦ) считает Приднестровье, Молдавию, Бессарабию и Северную Буковину (Одесскую и Черновицкую области Украины) своей канонической территорией. В структуре РумПЦ учреждена Бессарабская митрополия, а в её составе – Белгородско-Измаильская епархия (Белгород-Днестровский и Измаил – города Одесской области).
Духовные заслуги румынского богословия в истории православия неоспоримы. Но в данном случае Бухарест заботит не столько преумножение этих заслуг, сколько возможность использовать их в попытках нарушить многовековой религиозный статус-кво за восточной границей Румынии, чтобы передвинуть эту границу к Днестру, который румынские власти почему то считают естественной границей румынского влияния.
Для этого используется манипуляции фактами из истории русского и румынского православия и их одиозного толкования с целью разорвать духовное общение населения Молдавии, Бессарабии и Северной Буковины с РПЦ, заменить его румынским «политическим православием», подогнанным в своих идеологических принципах под текущую геополитическую конъюнктуру.
Румыния не может рассчитывать на полноценное лидерство в Юго-Восточной Европе без достижения духовного и культурного первенства в данном регионе. Россия как самая крупная и влиятельная православная держава, которая географически и ментально находится вне зоны влияния западной цивилизации, простым фактом своего существования минимизирует ее шансы занять одно из главенствующих мест в православном мире.
Россия остаётся единственной православной державой, в полной мере сохраняющей свой геополитический и духовный суверенитет. В этой связи Бухарест желал бы создать «свой» анклав православия, ограниченный Болгарией, Грецией, Украиной, Молдавией, Сербией и Румынией, т.е. прозападным политическим ареалом. В таком ансамбле Бухарест мог бы рассчитывать на более заметную роль и большее пространство для политического манёвра. Пытаясь «отрезать» русское православие от мирового, Румыния также хочет нарушить духовный фундамент российско-сербских отношений, нейтрализовать исторические причины российского влияния в Болгарии и на Балканах, в целом.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Читайте другие материалы журнала "Международная жизнь" на нашем сайте.