Ввиду превалирования установок ума, низших ценностей, провоцирующих страх или иную, конгениальную эмоцию исторгаться наружу, соприкосновение с неизведанным, но и одновременно родным, первичным, — будет смертельным для второго, ввиду процесса уничтожающего человека, но не первичное: Вечное, не склонное к визуализации, словесному представлению, и прочему привычному, воспринимаемому обыденным воззрением идущего. Ибо первичное не мысль, а чувство, благодаря которому всё остальное имело право на жизнь...
Любая мысль зарождается чувством, и делание, совершенное под эгидой этого чувства — во имя первичного, преследующего свою особую цель, не поддающуюся логике ума, но не чувства, ежели оно является неотъемлемым идущего.
И ежели идущий изначально “неоднороден” к миру то прямой контакт попросту растворит его в эмоции забвения ещё до того, как тот успеет осознать, что с ним произошло на самом деле.
Прямой контакт Бога и человека возможен лишь тогда, когда второй уже отождествлён с необъятным, не предающимся логике ума явлением, именуемым как угодно, но не так, как представляет человек ума.
Каким бы сильным не было намерение идущего, та природа, тот взгляд, то невообразимое, первичное, зарождающее жизнь всему остальному, — разорвёт в клочья любое с ним соприкосновенное, ежели второе не уподоблено или отождествлено к затрагиваемому явлению. Бог соприкоснется с себе подобным. И никак иначе.