Часть 19. Как становятся танкистами...
Часть17. Самарканд...
Часть 1.....
"Всякий солдат должен знать свой маневр".
А.В.Суворов
Еду поездом Ташкент-Москва, а в душе все более не спокойно: где-то справа по ходу, можно свернуть в Новосибирск... Не совсем по пути (если честно - совсем не по пути). Но ведь еду снова на фронт: другой возможности увидеть семью не предвидится.
Подъезжая к Чимкенту, решился: сверну! Но сделал глупость: решил проверить достоверность расписания поездов и простодушно зашел к военному коменданту. Тот проверил мои документы и, поняв мои намерения, вызвал старшего патруля по вокзалу и, показав на меня, приказал проследить, чтобы я не сел в Новосибирский поезд. Поневоле задумаешься - что делать? Но решимость совершить "маневр" не пропала - "была - не была!". И, как говорят: "Нельзя, но если очень хочется, то можно!" Я начал издали следить за передвижением красноармейского патруля, спрятавшись от палящих лучей солнца в тенистом местечке. Подошел поезд. Подумал: "снять очки", но это детская маскировка, тем более что в поезд садились одни штатские. Патруль пошел в сторону паровоза. Увидев это, я "задами" дошел до конца состава, обошел его и, влезая на ступеньки вагонов, дергал за ручки дверей. Мне повезло: в одном из вагонов дверь открылась. Я зашел в купе, где сидел только один мужчина.
Разделся, сапоги задвинул под нижнюю полку, а форму - на третью багажную. Я сказал мужчине, что смертельно устал и предупредил его, чтобы всякие там контролеры не будили. В трусах и майке, подложив пилотку под голову, свернулся "калачиком" на второй полке. В раскаленном солнцем вагоне было душно, и мое раздевание было естественным (мужчина-пассажир тоже был в майке). Перед отходом поезда по вагону прошли красноармейцы. У открытой настежь двери купе остановились - у меня душа переместилась, как говорят в пятки. Они проверили документы у мужчины и, по-видимому, показали на меня, потому что я услышал:
- А это больной, он только что заснул, - и что-то добавил шепотом, я не расслышал. Красноармейцы засмеялись, стуча сапогами, пошли в следующее купе. "Пронесло!" - подумал я, но что мужчина сказал шепотом - спросить забыл и до сих пор теряюсь в догадках.
Скорее всего, он сказал, что я дрыхну с жуткого перепоя на свадьбе. Сосед оказался русским немцем, выселенным откуда-то из Поволжья, работал агрономом в местном совхозе. Рассказал, что в здешних краях живет и работает в сельском хозяйстве много русских немцев. Труднее тем из них, кто попал на горные разработки. В общем, живут немцы "ничего". Ругают, правда, климат из-за жары. Еще говорил, что некоторые из них ходили в военкомат: просились на фронт. Но всем отказали. Должно быть, не доверяют. Я, конечно, очень рисковал "рванув" в Новосибирск. Зануда-комендант (впрочем, спросите любого фронтовика и он ответит, что все тыловые коменданты- зануды!) если бы меня" изловил", мог сдать в венную прокуратуру. И он, и прокуратура поставили бы в отчет лишнюю галочку. Впрочем, я рассуждал, как большинство фронтовиков: "дальше фронта все равно не пошлют", но могло быть и хуже. Чиновник из прокуратуры мог решить, что я якобы дезертир, что пахло штрафбатом "до первой крови" или "славной смерти в бою". Но все обошлось, слава богу.
В Новосибирске сутки пролетели мгновенно. Набежала сибирская родня: бабушка, тетушки, их мужья, начались расспросы, «ахи и охи» и т.п. - еле вырвался с женой прогуляться. С ней зашел к здешнему коменданту на вокзале, отметиться и перекомпасировать билет.
- Как вы попали в Новосибирск? - спросил комендант, удивленно разглядывая мои документы. Я ответил, что нечаянно отстал от своего поезда, ждать сутки следующего на Москву показалось обидным, тем более, что Новосибирск все равно по пути... почти по пути. Комендант посмотрел на меня, на нашивку "за ранение" на моей гимнастерке, на жену.
- Ничего себе "по пути"! С заступницей пришел? Ну, да черт с тобой, лейтенант, все равно фронта не минуешь! Чтобы завтра утром выбыл к месту назначения. И без всяких финтелей! - и шлепнул мне на предписание жирный штамп комендатуры, понуждаемый, наверное, простить меня моим ангелам хранителем!
Он был прав, этот комендант. В то время действительно для многих все дороги вели только на фронт, пожиравший как сказочный многоголовый дракон тысячи и тысячи человеческих жизней...