Как уже писалось, в Чите организацией ячеек и групп РСДРП занимался Миней Губельман. Первой революционной, подпольной организацией в его исполнении стала группа рабочих Главных железнодорожных мастерских. В 1900 году, в сети организации Губельмана попал шестнадцатилетний парень – Иннокентий Бабайлов. Революционеры-железнодорожники по тем временам имели достаточно мощную организацию и постоянно стремились к ее расширению за счет молодежи. Рабочие-революционеры быстро заметили потенциал в молодом, любознательном человеке. Очень скоро, Иннокентия стали приглашать на революционные сходки и собрания марксистского кружка. В 1904 году Бабайлов уже стал членом РСДРП и получил первое партийное задание: вести агитацию среди рабочих цеха, в котором он работал. В этом же году он стал членом техническо-агитационной группы при комитете РСДРП. В 1905 году, в разгар революционных событий, Иннокентий Селиверстович Бабайлов смог в полную силу реализовать свои агитаторские и организационные способности. Он сыграл одну из решающих ролей в организации июльско-августовской забастовки, ставшей «детонатором» революционной активности среди рабочих Забайкалья и Сибири. В октябре 1905 года, под руководством Костюшко-Валюжанича, Бабайлов принимает участие в создании боевых дружин из рабочих. Под его руководством, они захватывают оружие, прибывшее на станцию из Маньчжурии.
После падения «Читинской республики», власти всерьез взялись за «революционные малины». Крупнейшей из которых оказалась в железнодорожных мастерских. Последовали увольнения неблагонадежных рабочих. Среди них оказался и Иннокентий Бабайлов. Иннокентий Селиверстович вспоминал:
«Вести партийную работу было чрезвычайно трудно. В железнодорожных мастерских и депо рабочие, за исключением провокаторов и штрейхбрейхеров, были уволены».
Вскоре рабочих стали вновь принимать на старые должности, но только тех, кто прошел проверку на благонадежность и дал подписку в том, что не будет участвовать в забастовках и выступать против властей и администрации. Среди членов РСДРП было негласное соглашение, что если кто-либо из них даст такую подписку, то он фактически отказывается от своих убеждений, становится предателем дела революции и своих товарищей.
Подпольный комитет РСДРП, состоящий из матерых коммунистов решил иначе. Давать любые подписки, уверять в благонадежности, давать любые обещания и клятвы, но как только возьмут обратно на работу, тут же, немедленно приступить к агитации и саботажу. Комитет РСДРП эту идею почерпнул из Талмуда, только немного подогнал под свои нужды. «Произнося клятву, про себя можно произносить такие условия, когда клятва будет не действительна. Поступать всегда так, когда гойская власть требует принятие клятвы».
Бабайлов и многие другие рабочие так и сделали.
В самом деле, какие обязательства могли быть у рабочих перед угнетателями и палачами?
Очень скоро под самым носом жандармов и прихвостней администрации возобновила свою работу партийная организация. Теперь сходки проходили не в мастерских, а в лесу. В этот период Бабайлов хорошо зарекомендовал себя, учли и его активность во время «Читинской республики», и в 1906 году он стал членом Читинского подпольного комитета РСДРП.
Охранное отделение безустанно вело охоту за членами комитета. Вскоре «охранка» вышла на след Иннокентия Бабайлова.
В январе 1907 года на Читинском почтамте. Жандармами было изъято письмо, адресованное в Семипалатинск. В письме говорилось о ситуации в Чите, а также в нем был подробный отчет о деятельности подпольной организации РСДРП. Установили автора письма. Им оказался Бабайлов. Недавно его призвали на военную службу, он был назначен писарем в штаб. Последовал обыск.
В личных вещах Бабайлова была обнаружена марксистская литература, типографский шрифт. Самым главным доказательством его причастности к революционной деятельности выступил найденный членский билет РСДРП № 77.
Бабайлова арестовали. Суд приговорил бывшего рабочего и призывника к каторжным работам. Пятилетнюю каторгу Бабайлов отбывал в Горном Зерентуе и Алгачах.
На каторге Бабайлов не оставил революционную деятельность, поддерживал связь с «товарищами» на воле, участвовал в голодовках, слал малявы на волю о жестоком обращении с политическими заключенными. Эти сведения большевики придавали гласности, печатали в либеральных, демократических, социалистических газетах как в России, так и за границей. В 1913 году закончился срок каторги Бабайлова. Его должны были отправить на поселение в Якутию. Но из-за проблем со здоровьем, разрешили остаться в Забайкалье.
Иннокентий Селиверстович поселился не далеко от Читы, в Кенонской волости (ныне Черновской район).
На новом месте жительства он устраивается продавцом в кооператив «Трудовой союз». По всей видимости кооператив служил прикрытием для эсеровской организации. В 1917 году Иннокентий Селиверстович вступает в Партию Социалистов Революционеров.
После Октябрьской революции Бабайлов вернулся в Читу, активно занялся партийной работой. После падения Советской власти бежал в Харбин, где занялся, знакомой ему с юности, агитацией железнодорожных рабочих. Успеха его деятельность на К.В.Ж.Д не имела.
Вновь, в Читу Бабайлов вернулся лишь в 1920 году, во времена ДВР. Бабайлов стал уполномоченным Дальистпарта при Читинском райкоме партии. Им была написана статья по истории партии «Революционная Чита с 1905 по 1909 г.».
28 января 1925 года Иннокентий Селиверстович Бабайлов умер. Осталась вдова Софья Ивановна и сын Леонид.
В Чите, в 1963 году, Иннокентию Бабайлову был установлен памятник по улице Краснознаменной.
Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, делитесь в социальных сетях.