***
- На Покров день из самой глуби Северного Ледовитого океана выходит огромный белый Бык…
- А что такое Покров? – я круглыми от восторга глазами смотрела на любимого дядю.
- Наташка, не перебивай! – подружка дернула меня за рукав пижамы, но тут же не выдержала сама. – Дядя Прокопий, а правда, когда этот самый Покров день?
Была суббота, родители ушли к друзьям играть в преферанс, оставив меня на гостившего у нас дядю Прокопия. Моя лучшая подружка, узнав о том, что волшебные истории можно будет слушать до ночи, тут же отпросилась ночевать ко мне. И вот мы в пижамах сидим в «домике», сооруженном из пуховых одеял, а на полу на ковре удобно расположился дядя Прокопий, рассказывающий нам свою очередную сказку.
- Покров день наступает 14 октября. По нашим преданиям именно в этот день в Якутию приходит зима. Но она приходит не сама, ее приносит тот самый бык, о котором я веду свою речь. Когда на небе сверкают звезды или светит полная луна видно, что его белая шкура подсвечивается голубоватым светом. Роста он огромного…
- Больше слона? – теперь уже Наташка не выдержала, - Ой! Извините, я не буду больше перебивать, честно!
Но дядя Прокопий не сердится, он вообще очень добр и терпелив с нами:
- Куда больше. Понимаете, девочки, этого Быка почти никто никогда не видел, - и, видя, что я уже открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, добавил, - потому что те, кто имел несчастье встретиться с ним, так и оставались на месте, ведь его дыхание способно даже птицу на лету заморозить. Но были и такие смельчаки, которые сумели избежать страшной участи. Немного, но были…
***
Перед самой свадьбой Афанасий подрядился сопровождать пушной обоз в Якутск. Дорога предстояла длинная и трудная, но оно стоило того. Конечно, Афоня мог не платить калым родителям невесты Маши, их семьи близко дружили, всегда друг другу помогали, а сам он с детства знал, что женится на своей маленькой подружке. И никто с него ничего бы не спросил, но сам Афоня считал, что обычаи нарушать нельзя. Поэтому, получив такое предложение, радостно за него ухватился. Конечно, если бы с ним пошел еще и старший брат, он же лучший друг Вася, было бы проще. Но Вася к тому времени, после смерти отца, стал во главе семьи, на нем лежали обязанности помочь матери с сестренкой Ланочкой и тремя непоседливыми младшими братьями, и компанию Афоне составить не мог.
Напарником вызвался быть двоюродный брат Маши, шестнадцатилетний Мичил. Парень был веселый, неунывающий, многое умел и обладал довольно покладистым характером, поэтому Афоня с радостью согласился на такого компаньона. Еще трое парней были из соседнего наслега, все родные братья. Того, что был самым старшим, звали Филиппом, средний, ровесник самого Афони, был Иван, а самый младший во всей их компании охотно отзывался на имя Михасик, ему недавно стукнуло 15. Руководил их маленьким отрядом Филипп, который ходил этим путем уже несколько раз.
В путь отправились в последний день января, рассчитывая вернуться к началу марта. Дорога до Якутска была на удивление гладкой, никаких происшествий, даже волков не встретили ни разу. Ребята оказались в городе уже к концу недели, сдали свой ценный груз, получили расчет.
Кроме Филиппа, все были в городе впервые. Среднеколымск, где они в общем-то бывали нечасто, хоть и считался тоже городом, но и в подметки не годился Якутску, где они впервые увидели каменные дома. Да и деревянные были не такими как у них на родине, со ставнями, резными наличниками, высокими крылечками. А еще, вот диво дивное, здесь было электричество. Только начался 1913 год, электричество было не по всей России, а вот тут, на задворках Империи, оно уже существовало. Конечно, ребята ходили, открыв рты. Михасик как будто голову потерял, скупал пряники, конфеты и леденцы на палочках, пока Филипп не дал ему несколько приводящих в чувство подзатыльников.
Нагрузив свои сани новым грузом, полученном на складе купца Крашенинникова, отправились домой. Афоня мечтал о встрече с Машей, Мичил пел новые песни, подхваченные им у ямщиков, и только Михасик сидел понурый – Филипп очередной раз поколотил его. И за что? Он всего-то взял двадцать копеек, хотел дать быстроглазой девчонке на постоялом дворе.
Они уже перебрались через горные хребты, прошли тайгу, еще день – полтора и будут дома. И именно тогда, на привале на просторах родной тундры, Филипп обнаружил, что у него пропала вся выручка.
- Ты взял! Все знают, жениться собрался, деньги на калым нужны! Мичил, твои при тебе? Ну вот, это ж будущий родственник, конечно, у него не возьмешь! А у нас, значит, можно?! – Филипп наступал на Афанасия и яростно кричал на него, - Отдавай по-хорошему!
Афоня просто остолбенел от такого несправедливого обвинения. Он пытался что-то сказать в свою защиту, но к горлу подступил ком, мешающий говорить. Остальные молчали, никто за него не вступился. Афоня вдруг почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, а допустить, чтобы его видели плачущим, он не мог. Парень развернулся и побежал прочь, не думая, куда, лишь бы подальше. Ноги его увязали в снегу, но быстро спускавшиеся сумерки скоро скрыли его с глаз недавних друзей.
Уйдя от товарищей, он разрыдался. Что делать, как доказать свою невиновность? Он не вор, никогда им не был и не будет! Надо вернуться и поговорить. Деньги не могли испариться, спрятать их в зимней тундре негде, значит, они в вещах у того, кто их взял.
Только вот где он, куда идти, как искать дорогу? На небо взошла красавица Луна, осветившая все вокруг. Афанасий огляделся и вдруг замер. Мимо него, буквально в нескольких шагах, величественно шел огромный, просто невероятных размеров, бык. Один острый рог его гордо стремился вверх, а вот второй казался совсем маленьким, будто подтаявшим. Но оба рога казались полупрозрачными, в свете Луны они как будто источали загадочный голубоватый свет. Бык не обращал на растерявшегося парня никакого внимания, даже головы не повернул! Афанасий пришел в себя, даже головой помотал, сбрасывая оцепенение. Почувствовал охвативший его внезапный озноб, запрыгал на месте, стараясь согреться. До его слуха долетели крики, призывающие его, и парень со всех ног кинулся на эти звуки, утопая по колено в снегу. Вот вдали показался огонек костра, и Афоня заторопился еще сильнее, скорее, греться!
У костра были двое, Мичил и хмурый Филипп.
- Афонька! Хорошо, что ты пришел! – Мичил нетерпеливо приплясывал у костра, - Я уж испугался, что ты сгинул!
- А этот что такой? – Афоня кивнул головой в сторону Филиппа, - И где Ванька с Михасиком?
- Деньги Михасик стащил! Когда ты ушел, Иван сказал, что ты не мог этого сделать. Предложил нам всем свои вещи показать. Ну и… Филипп Михасика хотел побить, тот и убежал в темноту. Ванька за ним, ведь, чего доброго, потеряется малой, тундра все-таки!
- Афонь, ты того, прости меня, сам не знаю, что нашло. - Филипп тяжело вздохнул, - Не хотел думать, что родной брат так поступил. Пацан молодой, город первый раз увидел, вот ему голову и снесло. Надеюсь, Ванька его догонит. Обещаю, до дома не трону! А уж там поговорим как следует.
Афанасий облегченно вздохнул, обвинения с него сняты. Ну а Михасик, что поделаешь? Каждый может оступиться, нельзя человека топить, надо ему помочь. Он протянул руку Филиппу:
- Все, мир. Забыли!
Про свою встречу с таинственным зверем Афоня от наплыва чувств забыл, а когда вспомнил, рассказывать уже было поздно.
Ивана и Михасика ждали всю ночь, но они так и не появились.
- Может, набрели на зимовье какое, не впадай раньше времени в панику. Или просто не слышат нас, сам знаешь, в тундре эхо коварное, может в сторону голос унести, - Мичил пытался успокоить Филиппа, но сам понимал, как беспомощно звучат его слова.
Как только начало светать, отправились на поиски. Нашли довольно быстро, в снегу. Тела Ивана и Михасика лежали рядом. Выражение их лиц было спокойным, даже каким-то умиротворенным. Казалось, что парни просто заснули, но… Сон оказался вечным, ребята замерзли, причем было такое ощущение, что произошло это в какое-то одно мгновение. Рядом с ними обнаружились уже чуть припорошенные снегом огромные следы, как будто здесь прошел гигантский лось. Оставшиеся в живых переглянулись, и Мичил неуверенно произнес:
- Баай Байанай? Простые лоси такие следы не оставляют!
Но Афоня молчал, вспоминая величественную походку и светящиеся, словно прозрачные, рога Того, кто прошел рядом. Он не стал произносить этого вслух, зачем, ребят не вернешь, а его еще и за сумасшедшего примут...
Он вернулся домой, женился на Маше, через положенный срок родился их первенец, названный Прокопием, Проней. Афанасий проживет еще тридцать лет, но ощущение, что он прикоснулся к чему-то такому, что нельзя было видеть, так и останется с ним навсегда.
***
- Каждый год на Покров день Бык Зимы выходит из самых глубин Северного Ледовитого океана. У него еще нет рогов, но они растут, с каждым днем становясь все больше и острее. Его взгляд страшен, а дыхание смертельно для всего живого. Он ходит по нашей якутской земле, ведь зима – это его время. Но 31 января, на Афанасьев день, его рога притупляются. 13 февраля, тоже в Афанасьев день, первый рог у Быка отваливается, 28 февраля…
- Опять Афанасьев день? – засмеялись мы хором, но дядя только улыбнулся.
- 28 февраля третий зимний «Афанасий», вы не ошиблись. В этот день отваливается его второй рог, и сильные морозы отступают. Но дыхание его еще полно жизни, поэтому весь март Бык сопротивляется, а в апреле он начинает таять. Ледоход уносит его останки обратно в океан, где он возрождается заново, набирается сил для своего триумфального возвращения. А в Якутии 22 мая, с окончанием ледохода на великой реке Лене, официально наступает лето…
- Получается, дедушка его встретил, когда Бык уже ослабел, и именно поэтому он остался живым? – мне не терпелось докопаться до сути. – Или потому что он был Афанасий?
- Не знаю, Наташка, не знаю. Может, он его и вовсе не видел. Иной раз в тундре миражи появляются. И не мудрено, ведь если слишком долго смотреть на белый снег, могут какие угодно тени померещиться. Ложитесь спать, девочки, поздно уже.