Я приемная мама уже 2 года. У меня две приемных дочки: Кира (Тыковка) и Саша (Шушулька).
Но начнем сначала — сегодня, специально для фонда «Измени одну жизнь», я расскажу про то, как мы нашли нашу Тыковку.
Наша дочка нас где-то ждет
Наша первая встреча-знакомство была единственной. Следующая встреча состоялась через день, мы подписали кучу бумажек и обменяли их на нашу дочь. В пятницу 13 июля 2018 года Кира приехала домой.
До этого дня было 3 года надежды, лечения, истерик, боли и ужаса. Одна попытка ЭКО. За полгода до этого дня мой муж сказал: «Прекращаем походы по врачам, надо вкладывать силы и нервы (и деньги) в уже существующего ребенка». И мы пошли в опеку.
Через пару месяцев начались занятия в ШПР, еще через два месяца, 25 мая 2018 года, у нас на руках было заключение о возможности быть усыновителем или опекуном одной девочки от 0 до 1 года.
Нервов к этому времени было вымотано вагон и тележка, так как опека занималась чем угодно, кроме своей работы. Решилось все только тогда, когда муж начал орать и грозить законами и постановлениями.
Пусть в жизни каждого ребенка появится взрослый, готовый за него побороться!
В итоге бумажка заветная нам досталась. Вместе с ехидным: «Да вы девочку до года в жизни не найдете здоровую, еще бы голубоглазую блондинку бы захотели».
Встали на учет в ближайших городах, побывали у регионального оператора. Обзвонили всю базу два раза. Детей нет.
Решили брать отпуска и колесить по ближайшим и не очень областям, искать дочь. Ведь она точно уже где-то нас ждет.
Обещаю найти и обязательно забрать
После того, как мы встали в ближайшие опеки на учет, мне приснился сон. В пустом помещении, похожем на КПП какой-то, посередине стоит стол. На нем девочка лежит. Большая уже такая, но только лежит, не сидит, не стоит. И плачет, захлебывается слезами, вся в грязи и слизи какой-то.
Я кидаюсь к ней, руками счищаю всю эту мерзость и говорю с девочкой, говорю, говорю. Обещаю найти, забрать, обязательно забрать ее отсюда.
Проснувшись, обзваниваю всю базу заново. Будто под руку кто толкает, быстрее, ищи, звони. Детей нет. И внезапно через пару дней после этого сна, раздается звонок, изменивший жизнь нашей семьи:
«Есть девочка, 8 месяцев, смотреть будете?» Да! Конечно, да!
Сразу же звоню мужу: «Срочно! Завтра надо прям с утра ехать!» Едем в город Ангарск, соседний с нашим. Для себя решила, что едем забирать, не булочки в магазине смотрим ведь.
В наших силах – сделать так, чтобы за каждым ребенком в детском доме приехали родители.
Руки трясутся, нашли фото девочки в базе, вроде симпатичная. Приехали в опеку, выслушали информацию по здоровью, взяли направление.
Приехали в дом ребенка. Зачитали медицину еще раз, вроде ничего неподъемного для нас нет. Главврача не дождались, пошли знакомиться с девочкой.
Искра, буря, безумие. Она – моя!
Зашли в группу — тишина. Вообще во всем доме ребенка тишина, только взрослые голоса, хотя не тихий час.
Подвели нас к кроватке, говорят, вот Кира. Лежит кабачок в ползунках. Не сидит, не ходит, только переворачивается на живот. Звуков не издает, задержка речевого, психического, физического развития. Кулачки сжаты, на наше появление сжалась вся, глаза зажмурила, голову втянула. Через пару минут открыла глаза.
Встретились мы с ней взглядом, и все — искра, буря, безумие! Моя — от стертых о простыню волосиков на затылке до криво подстриженных ноготков на малюсеньких ножках. Именно та девочка, которая мне снилась, которую я обещала забрать. Мой космос, моя дочь.
Нам разрешили взять Киру на руки. Сидела спокойно, очень внимательно рассматривала лицо, трогала ладошками. И это после слов воспитателя о том, что «она чужих не любит, на контакт плохо идет»! Ну так мы и не чужие.
Пусть в жизни каждого ребенка появятся не чужие взрослые!
Вернулись в кабинет соцпедагога, говорим, забираем Кирюху. Соцпедагог (золотая женщина просто) созвонилась сразу с опекой, там сказали, нужен акт общения, что контакт с ребенком установлен. Без проблем, идем общаться прям вот сейчас.
Отвели нас в игровую, вручили Киру, специалист села писать акт. В игровой очень много игрушек — ярких, красивых, новых. Сразу бросается в глаза, что дети с ними не играют.
На наш вопрос о прогулках и играх здесь нам ответили, что детей не выпускают из кроваток, чтобы на полу их не продуло. В помещении с закрытыми окнами, без малейшего сквозняка, на ребенке теплая кофточка, теплые ползунки, теплые носки.
То есть, 8 месяцев Кира не выходила дальше кроватки, кроме обязательных осмотров врачей и еды/переодевания. И после этого строгим тоном сообщают нам, что у ребенка отставание в развитии по всем параметрам. Да ладно, быть не может, с чего бы вдруг? Может, гены?! :)
Мечта сбылась
Общались почти два часа, пока Кира не начала немного проявлять недовольство, а точнее, терять интерес и внимание к происходящему. Спрашиваю, может ей спать пора? «Нет, у них просто обед сейчас по расписанию».
Быстро несем Киру в помещение, где кормят ее группу. Там уже никого нет, и нянечки нам заявляют: «А мы уже всех покормили и все убираем». Мы настолько офигели, что не знали, что сказать. Но все же Киру взяли, посадили в стульчик и начали кормить при нас. После этого мы, все еще в шоке, поехали в опеку писать согласие.
То есть, если бы мы не спросили и задержались еще минут на 10-15, восьмимесячный ребенок остался бы голодным до следующего кормления, потому что никто с ним отдельно возиться не будет?
Подписали мы согласие в опеке, и все закрутилось очень быстро. Вечером в среду мы приехали домой и наконец-то застелили детскую кроватку, достали детское полотенце, поставили детский стульчик на кухне.
Давайте сделаем так, чтобы каждый ребенок уехал из детского дома – в родной дом!
После стольких месяцев и лет ожидания, этой гонки за ребенком, каждая детская мелочь была подтверждением сбывшейся мечты.
Ухожу в декрет. Прямо завтра
Специалист в опеке (золотая девушка) сработала очень быстро, уже на следующий день в обед она позвонила с новостью: «Можете забирать Киру, документы готовы».
Я на работе сообщаю, что ухожу в декрет. Прям завтра ухожу. Официально оформили, правда, только через месяц, но сразу без проблем отпустили в отпуск.
В четверг вечером звоним моим родителям, показываем фото, сообщаем, что завтра забираем дочь домой. Родители в шоке, но очень за нас рады.
В пятницу рано утром мчим в опеку, забираем бумажки, в доме ребенка отдаем бумажки, получаем «в подарок» огромную стопку бумаг по Кире и впервые говорим с главврачом.
Поднимаемся в группу, нам выносят нашу дочь. Переодеть тот еще квест, стянуть все теплые вещи (на улице +35) и обнаружить памперс, полный до краев.
Попросила дать чистый, так как дорога дальняя, а сами не взяли, не знали размер. Нянечки швырнули памперс на пеленальный столик со словами: «Сами одевайте, родители». Одели Киру, на лестнице вспомнили, что надо бы сфоткаться с ней, быстро щелкнули камерой и наконец-то сбежали из этого чудного места.
Заехали в магазин, закупили памперсы, еду детскую, разные детские мелочи и поехали домой. Дорога заняла от дома ребенка до нашего дома почти 5 часов на машине. Кира все это время сидела спокойно, только глаза закрыть боялась, внимательно смотрела на нас, на водителя. Ни разу не пискнула даже.
На фото в базе Кира казалась такой крупной, щекастой. А на деле оказалась такая крошечная, такая хрупкая.
Я всю дорогу смотрела на нее и не понимала, как это возможно — вот так легко и быстро обменять бумажки на целого ребенка. Это же просто фантастика какая-то!
Температура под 40, самоукачивание, плач и визг
Мы приехали домой 13 июля 2018 года. Положили Киру в кучу одеял на полу, сели рядом, и почти одновременно с мужем выдохнули: «Ого, у нас есть дочь».
Началась домашняя жизнь. Казалось бы, ну что там может быть страшного от детского дома в 8 месяцев? Но это страшное было — адаптация.
В случае с Кирой адаптация у нас, родителей, проявилась в виде температуры под 40 пару дней. Ну, и привыкнуть к смене режима было не просто. Обезвредить все потенциально опасные шкафы/ящики/углы заняло пару недель (спасибо, Китай, за кучу штук безопасности). У самой Киры адаптация была более впечатляющей.
Яктации — качания детдомовских детей, самоукачивание. Еще не умея вставать на четвереньки, дочка раскачивалась на животе и на спине. Раскачивалась, ударяясь о прутья кроватки так, что они трещали.
Спешно обернули толстыми одеялами прутья, за пару дней я сшила высокие плотные борта из толстого поролона. Теперь Кира билась о мягкие бортики.
К качаниям иногда прилагались плач и визг. Когда Кира научилась вставать на четвереньки, качания усилились. Иногда она качалась, не просыпаясь, в полной тишине.
Выглядело, как в фильме ужасов. Я иногда думала, поседею к утру. И эта не одна или две ночи, это длилось несколько недель. Наверное, это было самое тяжелое для меня, именно из-за нехватки сна.
Было легче, когда муж ночью был дома, а когда ночная смена у него, я почти боялась приближения ночи, потому что опять вставать, опять пытаться качать и успокаивать.
Днем я существовала на полу практически. Кира ползала вокруг, спала, где упадет, залезала на меня, привыкала к рукам. Зато, пока она ползает вокруг, можно было поспать немного. Из еды в доме были только полуфабрикаты, которые готовил тот, у кого есть силы. Кира была полностью на готовой еде — банки пюре, каши в коробках, смесь.
Депривация и круглосуточное пожирание
Следующей по тяжести была депривация привязанности. Это отсутствие понятия своего взрослого в принципе. Ребенок любого взрослого воспринимает одинаково. Мама, папа или впервые увиденный дяденька на улице — ребенок одинаково радостно пойдет за любым, даже не вспоминая о родителях.
У Киры через три месяца дома эта проблема ушла. Точнее, переродилась в полное прилипание ко мне. Ни шагу от меня, даже в туалет мы ходили вместе.
Кира сидела на стиральной машине, на корзине для белья или просто на стульчике рядом. Если не взять ее с собой, она визжала и рыдала под дверью, каталась по полу и билась головой обо все подряд.
На улице пряталась даже от взглядов чужих людей. Если кто-то чужой пытался ее потрогать или заговорить, Кира включала визг-сирену и пряталась в моих руках.
Сейчас она отлично различает свой-чужой, может на улице уходить от меня на приличное расстояние. Но всегда держит меня в поле зрения, и чуть что странное и непонятное, сразу бежит ко мне.
Еда. Как только Кира поняла, что ее кормят не по времени, а когда она просит, началось круглосуточное «пожирание». Примерно каждый час она выпивала бутылку смеси 300 мл. Иногда утром и перед сном была еще и каша, а в обед пюре из банок. При этом ни рвоты, ни каких-то еще проблем не прибавилось, к счастью.
Даже ночью просыпалась и орала от голода непрекращающегося. Рядом с нашей кроватью стояла батарея бутылочек со смесью, чтобы сквозь сон налить воды, взболтать и сунуть Кире. При этом руки у нее были слабые, сама держать бутылку не могла. Вот и держишь эту смесь, а сам досыпаешь, сидя рядом с кроваткой.
Однажды я уснула и отпустила бутылочку, а Кира перехватила ее руками и кое-как смогла удержать. Это был праздник для нас. Она сама держит бутылочку!
Чуть не тронулись кукушкой
Вставали с мужем по очереди, иначе не вывезли бы, «тронулись кукушкой» от недосыпа.
Звуки, музыка, внезапные движения, телевизор — все это вызывало ужас и рыдания. Оно и понятно, человек всю свою жизнь пролежал в тишине в кроватке, а сейчас внезапно столько всего вокруг!
Боязнь звуков выражалась еще и в отсутствии звука при эмоциях. Она очень много улыбалась, но смеялась без звука, просто открывая рот.
Сосание пальца. Большие пальцы были ссосаны ужасно, ногтей почти не было, тонкие, ломкие. Это единственное, что не ушло до сих пор. Сейчас это перешло в обгрызание ногтей. Не постоянно, все реже, но при стрессе, новых впечатлениях ногти сгрызаются до мяса. Перерастет когда-нибудь, надеюсь.
Постепенно все это начало выравниваться. Самый жесткий период адаптации занял примерно 2-3 месяца у Киры. Год спустя она уверенно требовала еду, но и умела уже отказаться, если не голодна.
Качания иногда всплывали перед сном, если днем был какой-то стресс (врачи, новые люди, поездки). Полюбила музыку и мультфильмы, появились предпочтения во всех сферах ее маленькой жизни.
В любой толпе выискивает меня и бежит на руки с криком: «Мама!»
Вскоре я расскажу о том, как у нас появилась вторая девочка. Наша Шушулька :)
Текст: Татьяна Калачева, специально для фонда «Измени одну жизнь».
Фото: из семейного архива героев публикации.