Близился вечер. Купола многочисленных церквей отражали в глаза девушке, идущей вдоль бетона, в короткой юбке и на каблуках. Она не видела мать несколько дней, ее маленький братик плакал от голода, истошно надрывая живот и горловые связки. Сама она недавно вернулась со школы, бросив подготовку к экзаменам, сразу устремилась на работу. Ей от этого слова было легче. Оно перебивало чувство ненависти к себе и давало надежду, что она это делает ради семьи. Когда солнце упало где-то на краю Земли, девушка уже была на месте. Ей было шестнадцать, но тяга к сигаретами была выше, чем моральные устои и запреты. Густые клубы дыма: горького, дешёвого дыма, поднимались , растворяясь под светом фонаря. Вдалеке, куда не попадали лучи, показалась фигура. Это был мужчина лет сорока, толстый и с густыми усами, уходящими в глубь шеи. Он шел медленно и расслабленно. Когда же фигура попала под желтый, мерцающий свет, девушка увидела на его лице выражение преждевременного удовольствия. В глазах были очерки похоти и проблески злобы.
- Аааа, я рад, что сегодня здесь ты- сказал он, водя взглядом по хрупкой девушке и потирая усы - пойдем, пока жена не начала названивать.
Спустя двадцать минут,девушка вышла, вытирая остатки помады салфеткой, а другой рукой пытаясь пригладить волосы. Она вернулась домой, зайдя по пути в магазин, чтобы купить дешевой каши, булку белого хлеба и варенья, которое просто обожал ее пятилетний братик. Матери не было дома . Криков тоже не было слышно.
Он слишком долго не ел для ребенка. На глазах девушки навернулись, тяжелыми камнями, слезы. Она упала, на без того стертые колени. Из рук упал пакет с едой и разбилась банка с любимым вареньем ее маленького братика. Которое уже не имело смысла. Как и все окружающее. Тяжелые вдохи перебиваемые слезами. Потом только тихие всхлипы. Потом ничего. Сорваннае люстра, лежащая на спине девушка, а в голове одна мысль -я бесполезна даже для смерти. Все таки я та, кем меня все считают. Дешевая шлюха.