Условия труда на иркутских золотых приисках в начале ХХ века походили на рабство. В итоге рабочие организовали стачку, которая закончилась Ленским расстрелом.
Золотая река
Ленские прииски — это была без преувеличения золотая жила, «золото лилось рекой». Именно так говорили о них в XIX веке. В 60−70-е годы тяжелейшие условия труда окупались хорошими заработками. Правда, постепенно недостаточно тщательная разведка месторождений вела к их истощению.
Главной компанией, осваивавшей месторождения на Лене, было «Ленское Золотопромышленное Товарищество». Компания была создана еще в первой половине ХIХ века.
Основная проблема компании была в том, что она вынуждена была постоянно брать кредиты в Государственном банке, в основном средства требовались на доразведку и формирование системы водоотводов. Эксперты считали, что Госбанк должен был или прекратить выдавать кредиты (и обречь золотодобычу на гибель), или открыть неограниченный кредит и смириться с необходимостью вкладывать деньги в прииски. Госбанк выбрал второй вариант — затратный.
Добыча золота и рабочий вопрос
Инвестиции направляли не только в обустройство приисков, но и в привлечение рабочих. По разным подсчетам, на ленской золотодобыче работали порядка 6−8 тысяч мужчин, а также женщины и дети.
И на рубеже веков эта огромная масса людей столкнулась с реформой системы оплаты труда. Рабочих переводили с поденной оплаты на сдельную. При старой системе оплаты труда динамит и уголь, которые использовались на разработках, были хозяйские. По новой системе стоимость материалов вычиталась из заработка. Это вызывало у рабочих серьезные опасения и, естественно, протест.
Годовой заработок составлял примерно 600 рублей у мужчин, около 200 рублей у женщин и порядка 220 рублей — у подростков. Плюс подъемные, которые выплачивались сразу — 135 рублей. Для сравнения: в Петербурге годовой заработок рабочего мог достигать примерно 450 рублей.
Правда, при сравнении заработков рабочих золотых приисков и рабочих из других частей России нельзя забывать, что число рабочих дней у приисковых было больше, чем в среднем по стране.
Условия труда: сплошные минусы
Из этой зарплаты делались вычеты: за жилье, в счет штрафов, а 25% зарплаты вообще не выдавали на руки. Эта сумма хранилась на счете управления. Еще порядка 50% зарплаты рабочий получал в виде товаров из местных лавок.
Отдельно надо сказать о том, как трудились на прииске. Условия на Лене были тяжелыми: подписав контракт длительностью с октября по октябрь, рабочий попадал почти что в рабство. Выехать с прииска было нельзя. Можно было взять с собой семью, но члены семьи обязаны были отправиться на работы.
Начались беспорядки
29 февраля 1912 года (13 марта по н. с.) на Андреевском прииске началась стачка. Поводом к ее началу стало обнаружение в лавке конского мяса. «И не простое конское мясо, с которым тайга, пожалуй, и смирилась бы, а такая часть конины (а по другой версии — быка), которая относится не только к несъедобным и неудобоваримым, но даже неудобоназываемым», — читаем в книге «Ленские события и их причины», изданной, что называется, «по горячим следам». По другой версии, мясо было просто испорченным.
Вскоре у рабочих был уже стачечный комитет и сформулированные требования: 8-часовой рабочий день, увеличение зарплаты на 30%, отмена штрафов, отмена талонов, которые активно использовались в местных лавках, признание рабочей комиссии, которая бы следила за правильностью замера забоев.
На эти пункты администрация приисков ответила, что часть готова удовлетворить: вежливое обращение, улучшение качества продуктов, которые поставлялись в лавки, и т. п. Но остальные администрация приисков отвергла.
«Горячий» март
В обозначенный день никто на работу не вышел, тогда инженер Александров объявил, что все требования, кроме трех (увольнение особенно «отличившихся» грубостью работников администрации, увеличение зарплаты и расширение помещений до необходимых размеров), будут выполнены. Рабочие же должны немедленно выйти на работу. Это тоже не сработало.
На следующий день рабочие отправили телеграммы по всем инстанциям, в том числе в Государственную Думу иркутскому депутату. В них были изложены все выдвинутые требования.
22 марта в Бодайбо прибыл инженер Тульчинский, к которому рабочие прислушивались. 23 марта из Иркутска приехал жандармский ротмистр Николай Трещенков — помощник начальника жандармского отделения Иркутской губернии, который и станет через несколько дней главной фигурой в этом деле. 31 марта он был назначен начальником полиции всего приискового района, то есть получил огромные полномочия.
Ситуация была тупиковая: ни одна сторона не шла на заметные уступки. А работа стояла, Товарищество терпело огромные убытки. Ситуация усугублялась тем, что шахты могло затопить, если бы рабочие их не обслуживали.
Ленский расстрел: преступление и наказание
4 апреля рабочие (около тысячи человек) в очередной раз отправились с жалобами на действия администрации. Инженер Тульчинский попытался остановить толпу и уговорить их разойтись. Но в этот момент Трещенков, командовавший ротой примерно из 100−120 человек, отдал приказ стрелять.
Позже стали говорить, что стрельба началась из-за того, что толпа напирала, и солдаты оказались в опасности. Как выяснили на следствии, рабочие не дошли до солдат примерно 250 метров, никакой непосредственной угрозы они не представляли. Общее число жертв было более 300, из которых умерло около 200 человек.
Дело о расстреле рабочих расследовали сразу две комиссии. Судебное ведомство и Министерство внутренних дел действительно начали его подготовку. Тем не менее суда не было. Трещенков ушел в действующую армию (причем с повышением до подполковника).