Чтобы выяснить, был ли Татаровский прислужником фашистов или его оставили для работы в тылу сотрудники НКВД, потребовалось несколько десятков лет.
Правда имеет свойство пробиваться через толщу времени и препоны запретов, если за нее бьется хотя бы одна живая душа. В случае с Татаровским таких людей оказалось поболее.
Материал о Татаровском начал собирать учитель из Крымска - Григорий Михайлович Никулин. Когда здоровье не позволило ему продолжать эту работу, Григорий Михайлович передал местному музею письменные свидетельства о том, что Татаровский ценою своей жизни и жизни своей семьи спас тысячи людей.
Работу Никулина продолжили работники музея и школьники из отряда «Искатели», организованного при Крымском народном музее.
Узнав об этом, многие жители станицы Крымской стали присылать в музей свои воспоминания о Татаровском.
Директором музея работала тогда Лидия Сафроновна Лысая.
Многие годы она вела поиск сведений о Григории Тимофеевиче Татаровском. Будучи от природы человеком справедливым и неравнодушным, она не могла допустить, чтобы кто-то был невинно осужден в предательстве.
Лидия Сафроновна направляла запросы в различные архивы, переписывалась с партизанами, позже познакомилась с сыном Татаровского - Олегом, который тоже предпринял немало попыток, чтобы найти достоверные сведения об отце.
Одно из писем Л.С. Лысой:
В Управление КГБ
Уважаемые товарищи!
Совет Крымского народного музея на общественных началах просит Вас помочь нам познать истину и разобраться в действительности показаний граждан г. Крымска (бывшая станица Крымская) Краснодарского края.
К нам поступило заявление от бывшего учителя, ныне пенсионера Никулина Г.М. Он пишет: «Я собрал некоторый материал о деятельности бывшего главного агронома совхоза «Пятилетка» Татаровского Григория Тимофеевича.
Ввиду плохого состояния здоровья, я в дальнейшем не могу продолжать эту работу. Вследствие этого, я передаю весь собранный материал народному музею и прошу продолжить эту работу, так как убеждён, что тов. Татаровский Г.Т., по стечению ряда обстоятельств, неверно обвинён во вражеской деятельности и, наоборот, сделал очень много на благо Советской Родины».
Вместе с заявлением (он) передал записи бесед с гражданами нашего района, скреплённые их подписями. В них показано, что в годы Великой Отечественной войны, с первых же дней оккупации ст. Крымской, на пост бургомистра был выдвинут бывший гл. агроном Татаровский Григорий Тимофеевич.
Граждане показывают, что он использовал своё служебное положение бургомистра и оказывал большую помощь: военнопленным (различными путями многим помог уйти из лагеря), семьям военнослужащих коммунистов, гражданам, попавшим в гестапо, и другим.
Он им всегда выдавал справки для выезда из станицы, тем самым спасал от верной гибели.
17-го января 1943 г. Татаровского Григория Тимофеевича, жену Татаровскую Марию Васильевну, дочь Татаровскую Светлану Григорьевну и мать (но мы не установили, чья мать, его или жены), фашисты расстреляли.
Граждане утверждают, что его предали, но кто именно - доказать не могут. Некоторые из них предполагают, что он держал связь с партизанами и был оставлен для работы в подполье.
Беседуя с бывшими районными руководителями 1942-43 гг., установлено, что они Татаровского не характеризуют с положительной стороны. Говорят, что если он не эвакуировался, значит - предатель, мало ли что о нём говорят сейчас. Возможно, он и помогал людям, чтобы искупить свою вину.
В своём показании бывший работник МГБ тов. Бакланов говорит, что он (Татаровский) готовился для подполья и был оставлен. Бывший партизан отряда «За Родину», учитель Богач Л.А. (уже умер), показывал, что Татаровский держал связь с первым секретарём РК КПСС т. Полещук (который тоже уже умер). И ряд других интересных показаний.
В 1965 году был сделан запрос в Комитет Госбезопасности при Совете Министров СССР. Нам ответили: «Сообщаем, что в Центральном Архиве КГБ при Совете Министров СССР интересующих сведений об участии Татаровского Г.Т. в подпольной партизанской деятельности не имеется». Краевой архив г. Краснодара ответил так же.
12 июля 1971 г. снова был сделан запрос в архив СМЕРШа г. Москвы (содержание письма было подобно этому). Ответ: «По Вашей просьбе сообщаем, что в хранящихся в Центральном Государственном Архиве Октябрьской революции документальных материалах Чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию злодеяний, совершённых немецко-фашистскими оккупантами, имеется протокол допроса от 20/II-1944 г. В качестве свидетеля гр-ка Косухина Анна Васильевна показала, что за время её пребывания в лагере «гестаповцы расстреляли: семью Хименко, Турчиных, Татаровских - целую семью…
Сведений о том, что Татаровский был бургомистром и что он оказывал помощь военнопленным, а также других каких-либо данных о Татаровском Г.Т. не обнаружено».
Бывшие командиры партизанского отряда «За Родину» Крымского района утверждают, что связи с Татаровским не держали, но в дневниках партизан нет ни единой записи, которая говорила бы о злодеяниях его, как, например, об атамане Хорине, а некоторые партизаны в своих воспоминаниях характеризуют его с положительной стороны, так же, как и граждане города.
Все эти подробности описываем для того, чтобы Вам легче было разобраться в нашей просьбе.
Пожалуйста. Помогите нам установить истину. Был ли этот человек предателем или самостоятельно, как патриот, делал людям добро во имя победы.
Если наше письмо попало не по назначению, убедительно просим Вас направить его куда следует, по Вашему усмотрению.
Возможно, сохранились какие-либо документы, где фашисты писали свой приговор на расстрел наших земляков, и там указано, за что расстреляли Татаровского с семьёй. А возможно, он был из тех, кто воевал на незримом фронте.
Для нас это очень трудная задача, но с Вашей помощью мы надеемся её решить.
Ведь речь идёт о чести человека.
Татаровский Григорий Тимофеевич - 1896 г. рождения, беспартийный.
Директор Крымского народного музея Л.С. Лысая
Первое письмо, написанное Лидии Сафроновне Татаровским Олегом Григорьевичем - сыном Григория Тимофеевича:
«...О гибели моих родных я узнал только осенью 1944 года, когда ко мне в часть пришло письмо от жены Борщевского (соседи, жившие от нас через 2 дома). Она написала мне, что мои письма они получали, так как ни дома, ни родителей нет. Я не верил, до моего мозга не доходило это сообщение, как так нет. Ведь в конце декабря 1941 года отец мне писал (я в это время находился в военном училище г.Астрахань), что всё приготовлено для того, чтобы уйти в горы. Летом 1942 года в августе месяце, в районе Майкопского аэродрома я встретил преподавателя физики СШ № 7 и он мне сказал, что видел отца в районе станицы Абинской - совхоз эвакуировал скот и технику. Я был уверен в том, что родители эвакуировались. И вдруг такое страшное известие. Борщевская мне тогда писала, что в период оккупации был объявлен сход станичников, чтобы выбрать бургомистра, и кто-то крикнул: «Директора совхоза Татаровского». На этом Сходе его не было. Потом, якобы, были посланы к нему люди и он пришёл. Так он стал бургомистром. Вы знаете, для меня это всё было непонятным. Я твёрдо знаю, что даже в таком положении отец не мог дойти до измены и подлости против народа и Родины. И вот, когда я приехал в Крымскую в августе 1945 года, такие люди, как Коваленко Тарас Авдеевич (который переправлял продукты, медикаменты и людей-военнопленных в горы), Медведев Поликарп Фёдорович, очевидно, знал многое, Засорин Георгий Сергеевич, говорили, чтобы я гордился отцом, так как он много сделал для людей в то тяжёлое время. Но его выдал атаман Хорин.
Много знал врач Шилов, но он ничего мне подробно не рассказывал. Сказал лишь одно: «Что, благодаря твоему отцу многие люди были спасены от смерти и плена, и что бы тебе ни говорили об отце - гордись им, он был настоящим человеком». Время неумолимо, из жизни ушли многие очевидцы этой трагедии. Но ещё остались в живых Швец Николай, Слюсарь Ефросиния, Муратова Алла Павловна, Смигун Тамара и другие, которые были очевидцами, может, они могут приподнять завесу этой таинственности. (...)
Дорогой товарищ! Если Вы знаете о них, где они захоронены, или Вы занимаетесь тем, чтобы воскресить в памяти доброе имя моего отца, то, пожалуйста, напишите мне, я Вам буду очень благодарен. Можно уничтожить одного человека, но как получилось, что уничтожили всех. Вы мне должны верить в том, что всю правду должны знать мы, живые. Дело в том, что в период войны я находился всё время в действующей армии, дядя Федя погиб под Старой Руссой, дядя Миша - инвалид войны, умер в госпитале в 1958 году, другой дядя Миша (родной брат Григория Тимофеевича) служил в действующей армии до конца войны - все они отмечены наградами Родины, и ни у кого из нас не было помыслов подлости и измены своей Родине и людям, таков был и мой отец. Иначе быть не могло. Я остался один, и вот всю правду, конечно, с Вашей помощью, я должен знать.
Бывая, хоть короткое время в станице, поверьте, я боялся услышать слова: «Сын изменника». Но этого не было. Люди ко мне относились очень хорошо. Правда, давным-давно такие слова я кое от кого слышал и вы должны понять, какое было у меня состояние.
Помогите мне, и я буду благодарен Вам на всю оставшуюся жизнь, разобраться во всём. Дело в том, что в день 22 декабря, предшествующий 23 декабря (день рождения И.В.Сталина), уничтожались все коммунисты и сочуствующие, согласно приказа Гитлера.
Я Вас очень прошу ответить на моё письмо.
С уважением к Вам, Татаровский О.Г.
- Есть прямые доказательства, что Татаровский был предателем? - спрашиваю у сотрудника музея Александра Викентьевича Липина собравшего и опубликовавшего материалы о бургомистре в книге с одноименным названием.
- Он был бургомистром - для многих это стало основным доказательством его вины. Сведения о тех, кто остается работать в тылу, естественно, не афишировались, наоборот, хранились в тайне. И если погибали посвященные в нее люди - доказать что-то было крайне сложно, практически невозможно.
Мне вспоминается случай, рассказанный матерью, когда во время освобождения соседней вески один из сержантов-разведчиков расстрелял старосту и его жену, не дав даже им показать бумагу от партизанского командования, что муж поставлен на этот пост с согласия командира отряда.
Неизвестно, что стало бы с Татаровским, если бы его не расстреляли в 43-м фашисты... Никаких документов о том, что он действовал в интересах Красной армии и советского народа, у него быть не могло...
Павел Васильевич (фамилия не указана), судя по письму сотрудник милиции, в 1978 году в ответ на письмо Лидии Сафроновны Лысой сообщил:
«... перед оккупацией района и ст-цы Крымской, дней за 3-5, не больше: я, оперуполномоченный Ткаченко, уч. уполномоченный райцентра Клещев, нач.(неразборчиво) бюро Щегловский по приказанию нач. КГБ Жижимонтова, нач. милиции Штонды, в присутствии прокурора района Засорина, все документы КГБ, милиции и прокуратуры в присутствии работников КГБ, фамилии не помню, сожгли во дворе, в заранее приготовленной яме, на ул.Варениковской - угол Коммунистической. (Двор (неразборчиво) милиции).
Сжигали уголовные дела, агентурные, формулярные и всю, какая имелась, картотеку.
Всю документацию сожгли. Все сейфы, шкафы и столы несколько раз были проверены, чтобы нигде никаких документов не осталось.
А бывший начальник штаба партизанского отряда «За Родину» Александр Ерофеевич Глуховцев написал Лидии Сафроновне, что, если начальник Крымского РО НКВД Василий Александрович Жижимонтов привлёк Татаровского к работе в самый последний момент, при вступлении немцев в Крымскую, естественно, задокументировать этот момент не смог.
"Хотя, - добавляет он, - косвенные данные позволяют предположить, что Татаровский был привлечен к работе Жижимонтовым, так, например, перед самым занятием немцами Крымской Жижимонтов выполнял задание по выводу из строя нефтепромыслов Кеслерово и Киевской. Партизанский отряд находился в исходном пункте в хуторе Николаевском. Немцы уже подходили к Крымской, когда с задания прибыла группа Жижимонтова. На мой вопрос, отчего так опасно задержалась группа, Жижимонтов ответил, что «была важная необходимость заехать в совхоз 2-я Пятилетка».
В это время я не придавал никакого значения этому ответу, т.к. в совхозе не было никаких объектов, подлежащих уничтожению, и если бы в этом была необходимость, то выполнение было бы поручено, скорее всего, группе железнодорожников, выводивших из строя железнодорожные объекты, которую возглавлял начальник политотдела 17 дистанции Гордейчук Николай Иосифович.
Сейчас же, в связи с Вашим запросом, я склонен рассматривать заезд Жижимонтова к директору совхоза 2-я Пятилетка Татаровскому Г.Т., с целью установить контакт с ним. В силу обстоятельств (подход немецких войск к Крымской) и краткости встречи, вероятно, кроме устного установления контакта и возможного привлечения Татаровского к работе, документальная обусловленность (как это бывает в подобных случаях), не состоялась".
- Лидия Сафроновна, проводя такую огромную работу по поиску сведений о бывшем бургомистре, встретила понимание у партийного руководства?
- У партийных начальников, конечно же, было мнение, что подобной работой заниматься не стоит. Как бургомистр может быть хорошим человеком? Тем более соответствующей справки нет, только свидетельства людей...
- Как немцы арестовали и расстреляли Татаровского?
- Как пишут в воспоминаниях очевидцы событий, донес на него атаман Хорин, который сам стремился занять место бургомистра и искал (как бы это сказали в наше время) компромат на Татаровского. Когда он встретил по дороге из Крымска группу людей, которым Григорий Тимофеевич выдал пропуска, позволяющие покинуть станицу, и узнал в одном из них красного командира Черноляпова, все это тут же стало известно немецкому командованию.
Может, Татаровскому и удалось бы убедить фашистское руководство в своей невиновности, но в станице появился Голов Семён Архипович. Ему он тоже выдал удостоверение о праве выезда, но тот почему-то вернулся и свидетельствовал против своего спасителя.
У Татаровского была возможность обвинить Хорина в том, что он коммунист (такой документ, согласно словам бывших партизан, уже был подготовлен). Во время бесед Л.А. Богач рассказывал, как т. Полещук узнал через агентов, что Хорин подал Ройтеру рапорт в письменном виде, что факты, изложенные в нём против Татаровского, трудно будет опровергнуть. Тов. Полещук вместе с особистами решил помочь Татаровскому компрометацией самого Хорина. Они изготовили фиктивное партийное дело на кандидата в члены ВКП(б) Хорина Александра Григорьевича и передали его Татаровскому, чтобы он подложил его где-либо для немцев. По обнаружении дела Хорин должен был, по крайней мере, лишиться доверия немцев. Татаровский получил дело, но передал т. Полещуку, что он лучше из-за угла дубиной убьёт Хорина, но подбрасыванием заниматься не будет. Эти события имели место перед самым арестом Татаровского, в декабре 1942 года.
После расстрела семьи бургомистра в издаваемой фашистами газете «Крымская правда» была опубликована статья атамана Хорина, который писал о предательстве бургомистра Татаровского, указывая, какую суровую кару немецкого командования тот понёс.
- Место захоронения расстрелянной немцами семьи Татаровского известно?
- Да, его помог установить журналист военного времени, инспектор Военно-братского мемориала г. Краснодара Иван Григорьевич Федоренко. Вот что он писал об этом:
«Мне пришлось написать более сотни писем в разные учреждения, пока узнал, где захоронены Ваши родные и при каких обстоятельствах они погибли, - написал он сыну Татаровского Олегу Григорьевичу. - Вы, может быть, слышали о Краснодарских противотанковых рвах? Здесь в 1942-43 г.г. фашисты умертвили более 7 000 человек, многие из них не жители Краснодара, а были доставлены в гестапо полевой жандармерией, в т.ч. и Ваши родные. В 1943 г., по определению Чрезвычайной комиссии, многие из противотанковых рвов были перезахоронены на Военно-братское кладбище г.Краснодара. Так, рядом с братскими могилами офицеров и солдат, погибших и умерших от ран в период войны, появились смешанные могилы партизан, комсомольцев-разведчиков и патриотов, погибших в гестапо.
В могиле № 5 Военно-братского кладбища захоронено 28 патриотов, среди которых значатся:
Татаровский Г.Т. 1900-1942
Татаровская М.В. 1900-1942
Татаровская С.Г. 1932-1942
Кудрицкая Е.И. (бабушка) 1882-1942
Я не исключаю, что это Ваши родные, много совпадает с теми данными, что Вы мне любезно предоставили.
К сожалению, реконструкция Военно-братского кладбища приостановлена, с Урала не привезли 200 плит белого мрамора. Не хватило денег на реконструкцию. Работы будут продолжены в начале 1986 года. Поэтому, по этой причине я и молчал столь долго, ждал окончания работ, чтобы Вас пригласить на открытие. Как только начнутся работы - я обязательно поставлю Вас в известность».
Внутри истории о поисках правды в отношении Г.Т. Татаровского огромное количество важных подробностей о том, что где находилось в Крымской во время оккупации, какие были порядки, кто как себя проявил и так далее. Беспощадное свидетельство! Хотя часто и не совпадающее с привычной нам официальной версией.
В книге А.В. Липина десятки свидетельств тех, кто был во время оккупации в станице:
Таранчева Андрея Максимовича
Каноненко Петра Ивановича
Лебедь Ивана Степановича
Бидёвки Николая Даниловича
Сусловой (Эдельбаум) Зинаиды Ивановны
Барщенко Александры Яковлевны
Голоты Екатерины Семёновны
Швец Николая Лаврентьевича
Кривенко Николая Павловича
Пичиенко Прасковьи Тарасовны
Репкина Ивана Григорьевича
Ткаченко Матрёны Григорьевны
Косихиной Аллы Васильевны
Рыбий Раисы Мефодьевны (врач)
Муратовой-Курисовой Маргариты Александровны
Мотренко Александры Антоновны
Жаровой Александры Петровны
Головы Екатерины Семёновны
Птушко Николая Дмитриевича
Молчановой Дарьи Михайловны
Косолаповой Анны Григорьевны
Труш Михаила Максимовича
Воспоминания бывшего начальника штаба партизанского отряда «За Родину» Александра Ерофеевича Глуховцева, работника РО НКВД, помощника оперуполномоченного в предоккупационный период.
Они в свою очередь упоминают массу других фамилий соседей и знакомых. Упоминаются фамилии полицаев, предателей.
Свидетельства
Лебедь Иван Степанович
Я был ранен и лежал в госпитале. Из госпиталя попал в Крымскую. Это было в июле 1942 г. В августе немцы оккупировали Крымскую. Начались облавы. Раненых солдат отправляли в лагеря. Татаровский выпускал в день до 90 человек. Однажды была проверка документов. Хорин, который впоследствии предал Татаровского, знал меня и говорил о том, что я комсомолец. Но Татаровский выручил меня, сказав Хорину, что хорошо знает меня. Вскоре Татаровский дал мне справку, в которой было разрешение на выезд. Я выехал из Крымской. И я не могу допустить мысли о том, что Татаровский был предателем. Я был офицером, Татаровский знал об этом, и если бы он был предан немцам, он, конечно, выдал бы меня.
Муратова-Курисова Маргарита Александровна
У нас была данная немцами 3 категория - семья партизана. Коммуниста. Матери нужно было ходить еженедельно в биржу труда и отмечаться, и она в зиму брела через речку Адагумку. Дважды мать уводили немцы на расстрел, а Татаровский устроил (ей) побег.
Отец мой часто после вспоминал о Татаровском и говорил, что погубил его Голов Семён, которого Татаровский освободил из лагеря пленных.
Всё это видел, когда их везли, на мосту сидящий «нищий», которым был бывший председатель сельпо Мищенко. Он был связным от партизанского отряда, где был мой отец - Муратов Аркадий Павлович.
Птушко Николай Дмитриевич
Я, Птушко Николай Дмитриевич, в годы Отечественной войны находился в партизанском отряде «За Родину» Крымского района, в должности политрука группы.
Моя мать - Софья Сергеевна Птушко - во время оккупации проживала в бывшей станице Крымской.
По моему возвращению с отряда, мать мне рассказала следующее: моей матери дали категорию, как неблагонадёжной. Атаман станицы Крымской Хорин издевался над старухой, которой было 83 года, бил плетью, вызывал ночью, требуя выдать, куда ушёл сын Николай.
На последнем допросе, когда Хорин угрожал матери расстрелом, к нему в кабинет зашёл бургомистр Татаровский, который вмешался в допрос, и мать была освобождена.
Всё это говорит о том, что Татаровский спас ей жизнь.
Мать моя умерла (в) 1963 году, но оставшиеся все жизни годы была благодарна Татаровскому за спасённую её жизнь.
Беседовала Лариса Сафронова