– Что для вас история? Она свершилась давно, или то, что происходит сейчас, накладывает отпечаток не только на будущее, но и на прошлое?
– Прежде всего, конечно, на прошлое влияет наше понимание прежних событий. То, что было, наверное, имело какой-то объективный вид, но сейчас, по сути, это лишь наши представления о том, что было. И часто эти представления замещают собой ту истину, которую нам никогда не дано полностью узнать. В этом отношении всякое изменение наших представлений о прошедших событиях является изменением этих событий. Но в самом глубоком смысле есть вечность, и мы в какой-то момент придем туда, где нет времени… Если рассуждать с такой позиции, то все друг с другом связано независимо от расположения в истории.
– У человека, занимающегося историей, остается рубец на сердце, который болью отзывается на соприкосновение с новой информацией? Или оно закаляется и заключается в «броню»?
– Страшные вещи происходят, к сожалению, и в современности – не реже, чем в древности. Мне кажется, на любое время в истории выпадает примерно одинаковое количество зла. Просто распределяется оно по-разному и в одних случаях творится властью, в других – преступностью, вражеской армией…. Я не думаю, что одни века более гуманны, чем другие. В средневековой Руси (вопреки тому, что принято о ней говорить) в каком-то смысле больше ценили человеческую жизнь, чем сейчас. Там не было массовых методичных убийств, таких, какие существовали в XX веке. То страшное, что порой происходило в Средневековье, бьет по сердцу, но кардинально мое представление о мире не меняет, потому что мироощущение каждый человек черпает из своей современности, а наша современность многообразна, к сожалению, и в смысле трагического. Я воспринимаю любые события как явления, происходящие с человеком, изменяющие его. Как бы мы ни отличались на разных этапах истории, мы все равно очень похожи: при всех внешних отличиях человек всегда остается человеком. Прогресс – это не улучшение людей в нравственном или интеллектуальном отношении. Он является только техническим прорывом. Разве от того, что мы ездим на машинах или пользуемся сотовыми телефонами, человек стал лучше или умнее?
– Что для вас сейчас ближе: научная работа, создание прозаических произведений или драматургия?
– Меня привлекает все в равной степени, и от этого возникает масса сложностей, потому что ни времени, ни сил не хватает. Несмотря ни на что, продолжаю научную деятельность – готовлю очередную статью. Параллельно пишу роман. Кроме того, очень много езжу с выступлениями. И это совершенно изматывает, надо сбавлять обороты. Сейчас пришло понимание того, что надо либо заниматься выступлениями, либо пытаться создавать те тексты, которые я надеялся создать