В нашем печальном обществе очень часто путают две совершенно различные вещи: хамство и правдивость.
Чем грубее и грязнее речь, тем выше репутация некоторых правдорубов.
Не надо бы пояснять, но уже всё сегодня нуждается в пояснении.
Если женщина порочна, то мы скажем – падшая, развратница, прелюбодейка. Это и есть та самая жестокая правда, не смягчить которой в некоторых случаях требует совесть. Если же мы вместо этого начнем изъясняться подзаборными словами, к характеристике осуждаемой нами особы это ровно ничего не прибавит, но зато – унизит нас самих.
Непонимание этого, судя по популярности священника Ткачева, приобретает характер этической катастрофы.
Но сейчас мне хотелось бы сказать не о хамстве как явлении, но о другой черте моего заочного оппонента. Еще более страшной. Ниже я буду приводить отрывки текста Ткачева – и последовательно комментировать.
«Мусульманин не ценит выше всего собственную биологическую жизнь и тем более биологическую жизнь своего идеологического противника. Выше всех для него законы Всевышнего – так, как их ему объяснили. Поэтому ни умирать, ни убивать он не боится».
Ловим за руку сразу – речь наверное о мусульманине? К примеру, о докторе Б., что лечил меня в Пикардии в 1991 году? Очень верующий человек, но прекрасно интегрированный в общество европейцев – нет у него противников, у него все люди – пациенты. Я болела тяжело, он предложил жесткое лекарство. Я колебалась. «Если станет плохо, я через десять минут буду у вас в любое время суток», сказал Б. Плохо не стало, стало хорошо. Так что – речь о нем? Он мусульманин, да.
Нет, речь не о мусульманине, а конкретно об исламском террористе, шулерски названном не совсем корректно. И речь эта – лжива.
Убивать террорист не боится, да, особенно рожениц и детей. Но протоиерей не смотрел трансляций из Беслана? Он не видел молодого ирода, который умолял, на коленях ползая, о пощаде?
Протоиерей не знает, что в качестве живых бомб террористы используют женщин? И что женщины эти умирать тоже часто совсем не хотят, их гипнотически зомбируют, накачивают наркотиками? Впервые слышит?
«Европеец же иных ценностей, кроме биологического существования, не знает. Встреча лицом к лицу с культурой, иначе смотрящей на смерть, для европейца грозна и нестерпима».
Ой, батюшки мои… В смысле ой, батюшка по счастью совсем не мой.
Про Доминика Веннера батюшка не слыхал?
Батюшка не знает, скольких бойцов OAS казнили при предателе де Голле? Они были – воистину новые крестоносцы.
Примеров смелости современного европейца великое множество, перечислять можно до утра. Кстати, риск своей жизнью отнюдь не всегда связан с убийством. Бывает, к примеру, необходимость рисковать собой в борьбе с катастрофами. Хотя конечно, это скучная тема.
Далее длинный пассаж пропускаю. В двух словах – священник сравнивает новую экспансию с ветхими евреями, а Европу – с Ханааном.
Мол было же указание – захватить тучные чужие нивы.
То есть – исламскую экспансию протоиерей считает благословленной Свыше.
«Все то, что вызывает у мигрантов ненависть и религиозный гнев. Да, они приехали в чужую страну. Они "новенькие". Но забудьте. Полно. Они уже приехали. "Нельзя загорать без трусов на людях", – говорят они, шумной толпой являясь на нудистский пляж с холодным оружием в руках. И перед нами спор немого с глухим. Европеец возмущенно поднимает брови: "Как вы нас смеете учить? Ведь мы же вас приютили". На что Юсуф или Али ничтоже сумняшеся ответствует: "Вы делаете то, что делать нельзя. У вас нет ни веры, ни стыда, ни совести. Вы не просто пригласили нас в гости. Сначала вы разбомбили наши города. Погодите, мы вас еще научим Бога чтить". И как бы нам ни было жалко Курта или Фрица, признать наличие некоей правды в словах Юсуфа или Али мы обязаны».
А вот я не готова признать за приживалами права судить благодетелей с оружием.
Насчет «разбомбили города» тут бабушка надвое сказала. Я назову немало стран, где никаких городов вовсе не бомбили – а уроженцы их, тем не менее, сидят в Европе и едят бесплатные харчи.
Насчет развратности – батюшке стоило бы, к примеру, почитать о нравах флагмана исламской экспансии – Высокой Порты. Он здорово обогатил бы свой кругозор.
«Женщины, ощупанные и облапанные на площади возле Кельнского собора, – это не только хулиганство. Женщина – первый трофей завоевателя. Самый понятный, знаковый трофей. "На глазах побежденного противника насиловать его женщин – это и есть счастье", – говорил Чингисхан. С тех пор мало что изменилось в психологии победителей. Вообще "униженные женщины Востока" – это женщины, за которых тревожится множество мужчин: отец, дядя, братья, жених (если есть), потом – сыновья. За европейскую женщину не тревожится никто».
И «никто не тревожится» ложь, просто общественники пока не в силах пробить предательство властей. Но насчет восточных женщин – это как всегда в его жанре. Очень заботятся, см. выше насчет этики женского шахидства, руководимого мужчинами.
При этом те самые проявления силы – кстати в том числе у христианских правых – священник называет «фашиствующей (!) молодежью» и «бурлением расизма». То есть – подростки, насилующие девушек – это духоподъемные шахиды, а юные католики, устраивающие акцию против строительства мечети в Пуатье – это бурлящие расисты.
Экая причудливая солидарность у сурового православного с нашими либералами!
«Сил на христианский ренессанс у Европы нет», умозаключает человек, никогда в этой самой «Европе» не живший и едва ли (по причине хотя бы невладения языками) разговаривавший хоть раз в жизни с хоть одним иностранцем.
(Изображения взяты из открытого доступа)