ГЛАВА 20. ТВОРЕНИЕ СЕБЯ
1 часть
Надежда очень много времени уделяла занятиям со Святояром. Этот мудрец посвящал Надежду во многие тайны своей планеты, но самое главное, на что настраивал волхованин девушку — это «творение себя».
Надежда понимала, что в том мире, где она жила раньше, «творить себя» могли только единицы. Их называли «святые люди». Они уходили в дремучие леса, в пещеры, в пустыни, чтобы как меньше соприкасаться с материальным миром, который затягивает, разлагает и уродует души человеческие. А в современном мире без поддержки единомышленников, которые понимают тебя без слов, которые всегда протянут руку в тяжелый час «сотворить себя» невозможно.В том мире найти таковых очень сложно, ибо материальный мир Земли так затягивает человека, что думать о духовных исканиях у него просто нет ни времени, ни сил. Это удаётся совсем немногим.
Конечно, когда ты уходишь в глушь, подальше от суеты и шума, тогда легче сосредоточиться и не отвлекаться на повседневную неразбериху. А Творец нам говорит (так объяснял ей волхованин), чтобы мы оставались человеками, «образом и подобием» в гуще обычной жизни, с её повседневными делами и задачами, в городском шуме и суете.
— Один человек не способен сотворить себя сам, — говорил Святояр — только в Единстве совершенных в Духе человеков человек может приблизиться к тому облику, который есть «образ и подобие» Самого Творца, Создателя. Наши предки были Богами. Мы, их потомки, к сожалению, утратили многое из того, что оставили нам они. Но мы трепетно сберегаем те Каноны Вечности, что оставили нам наши предки, мы неукоснительно соблюдаем все Заповеди, переданные нам через века.
— И неужели у вас никогда не было такого, чтобы кто-то «взбрыкнул», не захотел соблюдать эти законы, захотел свободы от них? — спросила Надежда.
— Свободы? А что такое свобода? Абсолютной свободы не бывает. Человек свободен только в Тонком плане, там, где его энергии сливаются с энергиями Самого Творца, а в материи свободы нет. Посмотри внимательно вокруг: человек зависит от природы, от времени года, от того места, где он живёт. Мы все зависим друг от друга: дети от родителей, старики от молодых. Мы хотя бы не зависим от добывания пищи, от транспорта, от зарабатывания денег, как зависит от всего этого ваша цивилизация.
Да, у нас есть ограничения и правила жития, есть Каноны, Заповеди. Но в нашем мире человек свободен в выборе своего творчества, в выборе места жительства...Его никогда ни к чему не принуждают, но всегда направляют и помогают. Наши законы дают свободу развиваться личности человека, его внутреннему «Я», которое не всегда выбирает правильный путь. Вот для этого есть мы, ведуны и волховане, чтобы указать на ошибки и скорректировать путь человека. Но выбор всегда остаётся за ним. А в вашем мире ограничения проходят по самому главному — творческой сути человека.
Скажи, Надежда, тебя в чем-то здесь ограничивают? Какой бы свободы ты хотела?
Надежда задумалась. Действительно, какой свободы ещё можно было бы хотеть в этом мире? Здесь с самых юных лет каждого учат в самом себе раскрывать все грани своей личности. Дети здесь занимаются пением и танцами, рисуют и лепят, сочиняют стихи и музыку, играют на различных инструментах. Надежда видела гусли, различные дудочки, свирели...
Творчество детей ни в чём не ограничивают. И в то же время с самых малых лет у каждого из них есть свои обязанности: дети помогают взрослым собирать хворост для костра, собирают грибы и ягоды в лесу. В период сбора урожая в садах они все на деревьях. К 12-ти годам все детишки отлично разбираются в травах и здесь их помощь тоже не оценима, когда приходит пора собирать травы.
— Да, — задумчиво сказала Надежда, — в нашем мире о такой свободе даже речи не идёт. — Я вот ещё о чём хотела спросить. Как находят себе пару те, кто живёт в верховьях рек. Они ведь в самом начале и им никто не шлёт плотики зару'чения.
— Да, — улыбнулся Святояр. — Это вопрос. Когда приходит время, те, кто живёт в верховьях, спускаются вниз. Вдоль каждой реки живёт один Род, а в Роду много «веточек» и «ответвлений». Поэтому «верховые», как мы их называем, в праздник Купалу спускаются вниз, к родичам и проводят там время с тем, чтобы найти свою половинку. Каждый из них может прийти в любую семью, ему нигде не откажут в приюте.
— А может ли кто-нибудь уйти далеко от своего Рода и поселиться где-нибудь в другом Роду, возле другой реки или вообще в одиночестве?
— Почему же нет? Если появится такое желание у человека и его примет другой Род. Везде на планете у нас Единые Каноны Вечности, Единые Заповеди и Единый Высший Бог — Творец всего сущего. Может быть, у нас чем-то несущественным отличаются какие-то обряды и ритуалы, разные символы Родов и семей, но смысл их от этого не меняется и религия (как вы говорите на Земле) у нас одна — Вера Единому Богу, Любовь ко всем творениям Божьим, Равенство всех творений перед Богом и между собой, Справедливость во всех решениях, какие мы принимаем сообща. И ещё: почитание наших Богов-предков, которым мы обязаны своим существованием. Разве это не есть свобода?
2 часть
Надежда притихла и в тишине сравнивала жизнь здесь и там, в другом мире. То, что называют свободой там ни в какое сравнение не идёт с той свободой, которая дана этому народу.
Там самое распространённое слово для детей «нельзя», здесь такого слова в обиходе нет, а есть «целесообразно» или «нецелесообразно» и обязательно объяснение чаду почему именно так, а не иначе. Здесь даже с младенцами говорят на равных, принимая их Божественную сущность. Их не ограничивают в передвижениях.
Когда малыш только начинает ползать, делать свои первые шаги, его отпускают на траву и только следят, чтобы не уполз далеко от дома. В это время мать и отец полностью отдают своё время дитяте — учат первым шагам, занимаются гимнастикой, всевозможными специальными упражнениями для укрепления костей и мышц — всё это в игровой форме, с прибаутками, песенками и стихами.
Не было у Надежды такого детства, поэтому ей приходилось заново «творить себя», приспосабливая своё тело к окружающей среде, а сознание своё повышать постепенно, с большим трудом осознавая те Каноны, Заповеди и правила общежития, которые так отличались от тех законов и правил, которые она воспринимала в своём мире. За год она продвинулась в «творении себя» если не очень далеко, то всё-таки успешно.
Святояр объснял её такое быстрое продвижение вперёд тем, что, наверное, в какой-то из жизней она жила в такой же или близкой к этой среде, поэтому так быстро приняла Веру Богу, Каноны Вечности и осознала себя частью семьи, влилась в жизнь мирадцев, постепенно открывая в себе дары и таланты.
— Если бы не ты, Святояр, не Велидара, ни каждый из вас, я бы так быстро не поняла, что представляю сама из себя и не осознала бы смысл своей жизни, — говорила Надежда. — Вы не просто моя семья и мой Род, вы мои Духовные Учителя, мои Духовные Наставники, на которых мне не просто равняться, но я стараюсь и теперь просто уверенна, что всё у меня получится. Не может не получиться, потому что перед глазами вы все, ваша любовь, ваша забота, ваш пример.
Раньше, когда ей говорили о «творении себя», она мало что понимала. Теперь же Надежда каждой своей мыслью, ежедневно и ежечасно «творила себя» просто тем, что в каждом её деле присутствовало осознание того, что чтобы она ни делала, она делает не только для себя, но и для других. И это было самое главное — отдавать свои таланты на благо всем и чувствовать себя нужной, востребованной и любимой. Любимой не за какие-то её положительные качества, красоту или творения, а просто за то, что она есть, вот такая Надежда, пришедшая из ниоткуда и ставшая неотъемлемой частью Рода Святорусов.
Творить себя – это изживать в себе плохие привычки; учиться управлять своими мыслями, чувствами, эмоциями; владеть своим телом, а для этого не лениться и тренировать его ежедневно.
Да, тяжело было Надежде привыкнуть к такому режиму, когда вставать нужно был ещё до первых лучей солнца (а в засонье это было ох, как нелегко); омываться холодной водой (пусть она даже была и не ледяной); научиться наполняться энергией так, чтобы чувствовать это наполнение каждой клеточкой своего тела. Но, как говорится «упорство и труд всё перетрут»!
Надежда постепенно привыкала к такому образу жизни и ей уже казалось, что другого она и не знала. Старая жизнь в ином мире отходила всё дальше и дальше, казалась чем-то уже нереальным, а здешняя, наоборот, была более чем реальной и ей она нравилась.
Если в том, другом мире, её тело болело (частые простуды и сопровождавшие их шумы в сердце были постоянными её спутниками с детства), то здесь за несколько лет Надежда ни разу ничем не заболела, а сердце её работало ровно и без сбоев, хотя почти круглый год ходила босиком и в лёгком платье. Тело было гибким, здоровым, лёгким.
Лицо обрело мягкие черты и было красиво без всякой косметики – губы яркие, ресницы густые, в обрамлении длинных шелковистых волос. Она сама чувствовала, что похорошела и видела улыбки своих близких, когда они смотрели на неё.
Любовь жила в её сердце. Эта была необычная любовь – всеобъемлющая. Она любила всех окружающих и всё, что было вокруг: лес и реку, птиц в лесу и зверей, сады и луга. Надежда уже не боялась лесных зверей, с некоторыми из них даже подружилась. Рысь, волки и даже медведь уже не вызывали в ней ужаса, если встречались ей на тропинке, а белки так и норовили прыгнуть на плечи.
Когда чувства переполняли её, она начинала петь – это происходило само собой, хотя в другой жизни у неё никогда не появлялось такого желания. Теперь только Надежда начала понимать о чём говорил Святояр, когда настаивал на том, чтобы она «творила себя». И у неё это получалось.
