Это никогда не должно было произойти, но произошло. Я полюбила 19-летнего парня. Хорошо, что вовремя себя образумила. Не хочу даже думать, что было бы, если бы кто-то обнаружил наш роман.
Я знаю, что я сделала очень плохо. К счастью, вовремя я oпомнилась.
Я-учитель. Я обучаю математике в колледже. У меня никогда не было с учениками проблем в плане воспитания.
Это было в середине семестра. Директор подошел ко мне на большой переменке и сказал:
– У вас новый ученик. Парень приехал с Сша с родителями.– Пожалуйста, позаботься о нем.
Сказать, что парень был красив, это мало. Был особый: худощавый, высокий, смуглый, с белыми зубами, как из рекламы зубной пасты. Я уже себе представляла, какое впечатление он произведет на учениц из моего класса.
Конечно, не обошлось без проблем. Адам, привык говорить всем на „ты”, обратился так к нашей учительнице по истории. Женщина чуть инфаркт не получила!
Для меня это не имело большого значения, но, как воспитательница, я должна была решить эту проблему. Я попросила Адама, чтобы он задержался на два часа подольше. Конечно же,он выполнил просьбу.
– Что-то, наверное,я облажался? – спросил он стоя у двери.
Я объяснила – надо быть осторожнее, когда ты обращаешься к другим, особенно к учителям и пожилым людям..
У меня создалось впечатление, что Адам вообще меня не слушает. Так странно на меня смотрел, как-то так интенсивно, по-другому, чем обычно это делают ученики которых отчитывают.
– Адам? Ты меня вообще слушаешь?
– Да, да, конечно, – заверил он, как будто немного смущенный. – Завтра, прямо с утра я извинюсь перед учительницей по истории, мне очень жаль, до свидания.
От этого разговора Адам, как более посмел. Приходил ко мне с разными проблемами, с которыми сталкивался в школе. Не был при этом навязчивый. Мне нравилось с ним общаться, я была рада, что одарили меня таким доверием. В тот день тоже ждал меня перед учительской
– Я хотел бы поговорить с вами. Если у вас найдется минутка? – спросил он.
Видно было, что он был какой-то угрюмый.
– Конечно, – ответила я ему.
– Может, лучше поговорим в классе, там никто не будет нам мешать – я предложила.
В течение нескольких минут я узнала, как сильно Адам притворяется, как чувствует себя одиноким и не понимающим. Мне было этого парня, действительно жаль.
Да я прекрасно его понимала. Я ведь тоже приехала сюда, в эту яму, из моего родного Гданьска, за мужем. Муж ушел,а я осталась наедине с депрессией и учительской зарплатой. Слава Богу, как-то успокоилась... Адам, у него в голосе такая горечь, что инстинктивно, желая его успокоить, положила руку ему на волосы и погладила его нежно.
Конечно, миллион раз слышала на курсах, что нельзя трогать детей
Сейчас уже понимаю – надо слушать этих мудрых людей. Но тогда мне казалось, что я знаю лучше. Мой 19-летний студент между тем, для меня еще ребенок, воспринял мой жест совершенно по-другому. Повернулся вдруг свое милое лицо с занавесом черных ресниц, приблизил очень сильно ко мне и сказал серьезным голосом:
– Вы очень красивая женщина, вы знаете об этом.
Мне в этот момент надо решительно отреагировать. Ведь я взрослая и я должна была предвидеть, как может закончиться такой разговор с парнем, у которого бушуют гормоны.
– И что теперь? – спросил мой ученик и воспитанник.
– Теперь приходи ко мне завтра после обеда. Я смогу снова тебя выслушать и помочь – я ответила свободном тоном, как будто подобные беседы велись каждый день, и я дала ему свой домашний адрес.
Он выглядел отлично. Я думаю, что специально оделся так, чтобы создать впечатление, что он гораздо старше – он был в голубой рубашке и серых брюках. Уже в прихожей мы начали страстно целоваться. У него были такие горячие губы и сильные руки.
– Я не мог дождаться вечера, – выдохнул он, обнимая меня нежно. – Не могу поверить, что ты выбрала меня.
Мы болтали, попивая красное вино, которое Адам принес с собой. Как я могла это допустить? Полностью пришлось потерять голову. Потом как-то само так получилось, что мы пошли в спальню. Он оказался горячим, решительным любовником. К счастью, я не была первой женщиной Адама. Я говорю к счастью, потому что, наверное, не я бы простила себе до конца жизни, если бы я совратила невинного мальчика.
– Там, где я жил, быстрее созревают, – смеялся Адам, рассказывая мне о себе. – Там некоторые вещи стоят на повестке дня. Даже наш роман люди бы одобрили.
– Но вот здесь, – я решила определенно. – Не может быть и речи ни о каком романе!
К счастью, случилось иначе. Отец Адама решил, что все-таки лучше будут себе жизнь в Великобритании, чем в Польше. У нас было две недели на прощание.
Я не знаю, что сейчас с ним происходит. Мы не оставили себе-адресов, так безопаснее.Я верю, что на новом месте он нашел для себя подходящую девушку, ровесницу.